– Эй, для гостя ты слишком нагло себя ведешь! – крикнул один из ближников главаря – высокий мужчина с азиатскими чертами лица и длинным пучком черных волос на голове. Едва он направил на меня свой пистолет, как и другие бандиты из тех, у кого было оружие, сделали то же самое.
Я все еще стоял возле столика Отмеченного Дланью.
– Это не бои на ринге, Глава Прайда.
Главный бандит сделал несколько шагов мне навстречу, и я смог хорошенько его разглядеть: рост сто восемьдесят семь сантиметров (с учетом кроссовок), крепкое телосложение, широкие скулы и шрам через правую бровь. Короткие волосы стоят точно ежиные иглы. Одет в темные штаны и темную футболку, поверх которой накинута джинсовая рубашка.
– Я в курсе, – холодно ответил ему.
– Успокойся. Для начала я хочу с тобой просто поговорить. Как видишь, против всех нас у тебя нет ни единого шанса. А шальная пуля может задеть кого-то из твоих братьев. Да и твой покров вряд ли много выдержит.
В этот момент один из бандитов направил пистолет на Бориса.
– С террористами переговоров не ведем, – процедил я и дал наконец волю всем скопившимся внутри меня эмоциям:
–
Родовая аура имперского дома Александритов выплеснулась из моего тела, расстилаясь по залу золотыми молниями.
Затрещали половицы. С треском лопнули ножки ближайших стульев. Послышался гулкий стук упавших на пол пистолетов.
–
Отмеченный Дланью, стоявший совсем рядом со мной, первым бухнулся на колени и с размаху ударил лбом вздыбившуюся треснувшую половицу. Следом и остальные бандиты один за одним стали склонять головы. Кто-то, наподобие Отмеченного, оказывался на коленях, кто-то сгибал спину под углом в девяносто градусов. Те же, кто стоял дальше от меня, прижимали подбородок к груди, не в силах поднять взгляд.
И лишь двое из последних сил сопротивлялись действию моей ауры. Главарь и его длинноволосый помощник. Оба дергались, будто пытались сбросить оцепенение. Оба даже умудрились активировать живу.
–
– Д-да! – выкрикнул Боря и, схватив двоюродного брата за руку, пулей бросился к пустому дверному проему.
Я прошел пять метров, постепенно концентрируя большую часть своей ауры в тех, кто ей противился. И вот черноволосый мужик сдался. Нет, он не бухнулся на колени и не склонил голову. Он просто потерял сознание и вырубился, с гулким шумом рухнув на пол.
Позади слышались похожие звуки. После того как я переставал равномерно давить на всех, слабые волей теряли сознание. Но главарь все еще сопротивлялся.
– Я благодарен тебе за то, что ты был вежлив с моими братьями. Разумное решение. Благодаря которому вы все сможете пережить сегодняшний день. Но раз я здесь, уладим наши противоречия. Признай меня своим господином, а в обмен на это я дам тебе цель и достойное будущее.
«Что это за чувство? Откуда такая всеподавляющая мощь? Я служил когда-то потомственным аристократам. Тем, кто поколениями повелевал людьми. Но никогда не чувствовал в них ничего подобного. Как… как этот мальч… господ… юноша может обладать такой мощью? Почему я не могу противиться ей? Его выступления на арене, его действия… Он враг? Нет… Я хотел предложить ему присоединиться… Он ведь простолюдин, верно?
Но откуда это желание преклонить перед ним голову?»
Мысли путались в голове главаря небольшой банды, но внутренний стержень не давал ему сдаться. Человек, прошедший войну родов на уничтожение, Наставник, так просто не сдается.
«Я не проиграю так легко! Давай же, жива… подчинись моей воле!»
Тело Наставника в мгновение ока охватило яростное оранжевое пламя. Но больше всего огня сосредоточилось в его правом кулаке. Удар…
Такой удар не смог бы пережить никто из членов его банды, но…
Наставник закричал, когда его потухший кулак оказался в цепких пальцах юноши. Казалось, еще несколько секунд, и кисть мужчины превратится в пыль.
Проклятье! Как же больно! И…
Как же глупо… Как глупо было пытаться достать своими жалкими кулаками того, кто рожден повелевать планетой. Своего…
–
Казалось, будто бы сам Перун – величайший из богов, обращается к жалкому человеку. Обращается, чтобы дать ему шанс.
–
– Да, господин, – прошептал Наставник, опускаясь на колени и преклонив голову. А его кулак все еще сжимали могучие пальцы владыки.