Аномальный наследник #04 - Среди лучших

Собрав с подоконников снег, я растер им тело и плюхнулся в рабочее кресло главы учсовета. Софья редко на нем сидит, обычно предпочитая «общие» стулья.

А зря, удобное кресло. И спинка откидывается…

Мне нужно несколько минуток, чтобы охладиться…

Так, развалившись в кресле Троекуровой возле распахнутого настежь окна, я и вырубился.

Сдав работу на последнем в этом семестре экзамене, Софья Троекурова, цокая каблучками по мраморному полу, шла по коридору к кабинету учсовета.

«Одно дело сделано, можно немного расслабиться», – думала она.

Хотя по ее серьезному лицу мало кто мог бы понять ее мысли. Со стороны практически всем, кто общался с Софьей, казалось, что она всегда предельно собранна.

«Хм, прохладно. Кто-то забыл закрыть окно?» – Мелькнула мысль в голове девушки, когда она подошла к двери, вставила собственный ключ в замочную скважину и ощутила легкий сквозняк.

«И правда», – было первой мыслью, когда она вошла в кабинет.

«Боги, что здесь происходит?» – было второй.

Возле одного из открытых окон на ее кресле с обнаженным торсом спал Аскольд Сидоров.

Софья обомлела и на несколько секунд замерла.

«Что за наглость?! А ему… не холодно?»

Софья осторожными шажками начала приближаться к спящему чемпиону.

Вот она подошла к столу и…

Остолбенела.

«Он еще и брюки снял!!!» – С этого ракурса было отчетливо видно, что чемпион спит в одних трусах.

На пару секунд девушка залюбовалась рельефом мышечного каркаса чемпиона…

Софья никогда раньше не видела парней в одном нижнем белье. Разве что совсем мальчишек в далеком детстве. Хотя девушки-аристократки иногда посещают закрытые пляжи или дорогие аквапарки, Софья Троекурова, достигнув того возраста, когда девушка начинает интересоваться противоположным полом, бывала в бассейне либо одна, либо с Алисой.

«И ведь даже не проснулся, извращенец!» – Гнев и восхищение смешались в сердце Троекуровой.

А затем она вспомнила одну развлекательную книгу, которую ей как-то посоветовала Алиса. В ней была похожая сцена. Герой, который чуял врагов за версту, не проснулся, когда к нему подошла его обнаженная ученица. В книге герой сравнил себя с собакой, которая может не обратить внимание, если рядом с ней пройдет хозяин, но вскочить на все четыре лапы, стоит лишь на горизонте показаться кому-то постороннему.

Потому что хозяин – свой.

«Может быть, и для Аскольда я – своя?» – поймала себя на совсем уж дикой мысли Софья.

Однако необычные щекотливые чувства, когда девушка любовалась красивым юношей, резко сменились привычной рассудительностью, стоило лишь заметить опухший синий палец чемпиона. В следующий миг она увидела обожженную ладонь. А затем синяк и опухоль на ноге!

«Он ранен! И тяжело дышит!» – Тонко чувствующая женственная натура, едва заметно приподнявшая голову во внутреннем мире Софьи Троекуровой, тут же спряталась, уступив место властной Царице лицея.

Софья пристальным взглядом посмотрела на распахнутые окна, на очищенные от снега подоконники, на исходящий паром торс Аскольда. Затем она чуть отошла от кресла и достала из сумки телефон. Найдя номер Ирины Александровны, она нажала кнопку вызова.

– Софья Антоновна, добрый день, – удивленно поприветствовала ее первый заместитель директора.

– Здравствуйте. Аскольду Игоревичу нездоровится, возможно, он с кем-то сражался. Я сейчас стою рядом с ним в кабинете учсовета, мне нужен дежурный медик. Но, Ирина Александровна, все должно быть сделано очень тихо. Если у него травма, о ней поползут слухи, которые быстро доберутся до организаторов турнира. Аскольда Игоревича могут не допустить до боя.

– Так, секундочку, – напряженно проговорила Шапочкина. В трубке повисло напряженное молчание, но через миг женщина произнесла: – Все поняла. Скоро будем.

Положив трубку, Софья тихо выдохнула. Теперь нужно понять, что же именно произошло и насколько серьезны последствия.

Она повернула голову, чтобы посмотреть, как там Аскольд… и замерла. На нее смотрели усталые голубые глаза чемпиона.

– Прекрасно выглядите, Софья Антоновна, – нагло улыбаясь, проговорил Аскольд.

– Не могу сказать о вас то же самое, – собрав волю в кулак, невозмутимо произнесла Троекурова. – Вы… нарушаете устав лицея, находясь в кабинете в таком виде.

– Прошу прощения за это, – ответил он, не спеша вставать со стула.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Софья поджала губы. Она уже не сомневалась, что чемпион чувствует себя очень плохо. Ему тяжело и, вероятно, больно.

Так почему в его взгляде столько самоуверенности?!

«Откуда это желание тащить все на себе одной?! Делать все самой, взвалив на себя груз тысячелетней истории?»

Она будто бы смотрела в зеркало. Наглое, самодовольное, мутное, но все же зеркало.

– Вы слишком много на себя берете, Аскольд Игоревич, – строго проговорила Софья.

– Как и вы, – хмыкнул Сидоров. – Такие мы есть.

– Вы правы, – не стала спорить Софья. – Я поставила на вас деньги, как и мой отец, и многие мои друзья. Так что я взваливаю заботу о том, чтобы вы выиграли турнир, на себя.

– Вряд ли вы поможете мне восстановиться до боя, – хмыкнул он.

– Не попробуешь – не узнаешь, – отрезала она.