Аномальный наследник. Том 11

- Руслан Тихонович, - вздохнул я, положив ладонь ему на плечо, - враг топчет земли империи. Теперь, когда наши с вами разногласия улажены, мы можем ответить им в полную силу. Мы вышвырнем врага за границы нашей родины. И погоним гадов аж до самого Лондона. А затем разбежавшихся погоним ещё дальше, пока они не склонят перед нами головы. А затем потребуем огромнейшую контрибуцию ресурсами и землями. Будьте уверены, об этом я и скажу Габсбургам. Надеюсь… им хватит ума как минимум не ошибиться с выбором и не пойти против нас. Даже если они постоят в сторонке, всё равно останутся в плюсе.

- Если нам удастся сделать всё, что вы запланировали, Ваше Высочество, - заметил Щербатов.

Я нахмурился и спросил:

- А вы сомневаетесь в мощи нашей империи?

- Нет, что вы, Ваше Высочество, - быстро ответил великий князь Минский и добавил: - Никогда.

- Вот и славно, - я снова улыбнулся. – Тогда можете уже начинать думать, как будете осваивать новые земли своего княжества… После того как мы их совестно завоюем.

Три секунды Щербатов смотрел на меня, пытаясь осмыслить услышанное. Хотя, казалось бы, чего тут думать – твоё великое княжество находится на западной границе империи, которая собирается расшириться на запад. Логично, что именно тебе выдать часть новых земель будет гораздо проще, чем, например, великому князю Тверскому.

Хотя я планирую и его одарить, и всех, кто меня поддерживал. Потому что ни один достойный поступок не должен остаться без награды.

- Благодарю вас, Ваше Высочество, - поклонился Щербатов. В его голосе я услышал пусть и тихие, но вполне себе чёткие нотки уважения и признательности.

На этом приёме мы с Соней успели пообщаться со многими аристократами. Как с теми, кто сегодня получил императорское прощение, так и с теми, кто ещё раньше встал на нашу сторону.

В результате я даже не заметил, как подошло время для завершения приёма – многим аристократам нужно было вернуться к войскам.

В последнее время я так много воевал, и столько всего произошло, что даже обычный приём кажется небывалым разнообразием. И я даже был не прочь ещё погулять между столиков, взглядом давая тем или иным аристократическим парам понять, что готов их выслушать, и они могут подойти к Отцу и Матери Императора.

Вместе с Соней мы обратились к подданным с прощальной речью и покинули банкетный зал. Для того чтобы осесть в креслах в комнате неподалёку - гостиной для закрытых переговоров.

Благостное выражение лица, с которым Соня ранее беседовала с подданными, сменилось на хмурую маску властной Царицы. Глядя на неё, я едва сдержал улыбку, вспомнив школьные годы.

- Ваши Высочества, к вам Пётр Дмитриевич Годунов, - доложил мой личный камердинер Григорий.

- Запускай, - спокойно произнёс я, взяв со стола заранее подготовленную чашку кофе.

Глава 19

Входя в гостиную, высокий широкоплечий молодой мужчина в парадной форме офицера имперской армии с золотыми пуговицами и эполетами, быстро глянул по сторонам. Поймав мой взгляд, поклонился.

Точно нервничает.

Но вот в гневе ли он? Или испуган?

Любопытно.

— Виделись уже, Пётр Дмитриевич, проходите, присаживайтесь, — я указал на кресло, стоявшее через столик от наших с Софьей.

Новоявленный глава рода Годуновых с достоинством сел и покосился на чашку чая и конфеты.

— Угощайтесь, если хотите.

— Благодарю, Ваше Высочество, — кивнул он, съел одну конфету, сделал глоток чая...

Вежливость. Не более того.

— Скажите, вы догадываетесь, зачем мы вас пригласили сюда? Хоть уже и имели честь беседовать с вами сегодня? — спросил я.

Годунов кивнул:

— Хотите обсудить... отношения между нашими родами без посторонних глаз?

— Всё верно. А ещё мы с Софьей Ивановной хотим посмотреть вам в глаза. Пётр Дмитриевич, я убил вашего отца. Что вы на это скажете?

Я крайне неторопливо потянулся к конфете. Притом не сводил взгляда со своего собеседника.

Он весь сжался, будто пружина.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — склонил голову Годунов. — Но, насколько мне известно, мой отец использовал «Приветствие Чернобога», чем и оборвал свою жизнь.

— А это что-то меняет? — спокойно спросил я. — Ведь именно бой со мной привёл его к такому исходу.

— Меняет, — кивнул Пётр. — Вы могли бы в последний момент и пощадить его, как пощадили моего деда. А ещё отец пошёл против главы своего рода. Его всё равно ждало наказание.

Красиво излагает. Мол, не имеет никаких личных причин сражаться со мной.

Неплохо.

Интересно, сам додумался? Или Гадов подсказал? Я ведь позволил им встретиться перед церемонией. А заодно и с другими выжившими членами рода — теми, которые после нашего захвата Московского Кремля находились под домашним арестом с очень тщательным присмотром со стороны наших спецслужб.

— Что ж, я услышал вашу позицию, — сказал я, откинувшись на спинку кресла.

В гостиной повисла давящая тишина.

Нарушила её спустя одиннадцать секунд Софья:

— Пётр Дмитриевич, скажите честно, вы знали о том, что Годуновы используют артефакт контроля над Рюриковичами?

Пётр поёжился под её пристальным взглядом и опустил голову: