Аномальный наследник. Том 4

А ещё через шестнадцать минут я, надев абсолютно новый комплект традиционного боевого костюма, шёл по коридору подтрибунного помещения.

Наконец это день настал! Он уже принёс мне огромную радость — весть о том, что Арвин не сгинул в Аномалии, а переродился так же, как и я с Архуном. Но радостные события на этом не закончатся, я уверен.

— Дамы и Господа! Первый участник финального поединка всеимперского бойцовского турнира — чемпион Юго-Востока Москвы и главное открытие турнира этого года — Аскольд Игоревич Сидоров!

Выходя на арену, я улыбался трибунам. Поймав взглядом объектив камеры, с которой шла трансляция на широкие экраны, подмигнул. Остановился напротив трибун, на которой сидели мои родные и друзья и весело помахал им.

— И его соперник, второй финалист, чемпион Северного Петрограда, боярин Пётр Петрович Шереметев!

Невысокий, худощавый юноша с каштановыми волосами, спокойным шагом шёл с противоположной стороны и невозмутимо приветствовал трибуны. По нему и не скажешь, что перед тобой матёрый боец…

Он повернулся ко мне, и его скучающий взгляд изменился.

Хищник.

Не зря боярин Шереметев принял в род этого заделанного на стороне сыночка. Алиса рассказывала, что её родители — великие князь и княгиня Тверские присутствовали на приёме, который организовал Шереметев-старший, где публично провёл ритуал подтверждения крови. Моему сегодняшнему сопернику тогда было десять лет.

— Десять лет, Аскольд, — вспомнились мне слова Алисы, сказанные тогда. — Пятнадцать лет — нормальный возраст, чтобы засиять. А те, кто засиял раньше тринадцати, уже считаются самородками. Этого же приняли в род в десять. Глядя на его сегодняшние успехи, многие склоняются к мысли, что Шереметев-старший решил официально объявить бастарда «младшим сыном» после того, как узнал, что тот засиял. А ещё поговаривают, что если титул Генерал-губернатора Петрограда останется у Шереметевых, то может перейти именно Петру, а не кому-то из его полноправных братьев!

Да, мне предстоит сражаться с настоящим гением жи́вы.

Посмотрим, на что он способен!

— Три… Два… Один… — стонали трибуны.

— В бой!

Глава 29

Резко выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, Пётр Шереметев создал мощный водяной вал. Красивая и мощная техника — волна высотой под четыре метра и шириной больше десяти.

Я попытался уйти из зоны поражения. Облачив ноги в сапоги из сверкающих золотых молний и «разжижая» воздух вокруг себя альтерой, я рванул в сторону, параллельно водяному валу.

Выбраться не удалось.

Когда я уже видел край могучей волны, вал стал ещё шире и быстрее.

Мощный поток ударил меня в бок. Я успел облачиться в стихийный доспех и выпустить ещё больше альтеры в облако, чтобы смягчить удар.

Но даже при этом я едва устоял на ногах. Чтобы не упасть, я отступил и развернулся, а водяная техника обошла меня с двух сторон.

Я оказался внутри огромного водяного пузыря. Форкх меня дери, дежавю. Такое уже случалось со мной на этой арене.

Вот только сейчас пузырь был больше и плотнее. И с каждым мгновеньем концентрация вражеской жи́вы внутри пузыря росла.

Двигаться становилось сложнее, и каждую секунду бесчисленное количество невидимых водяных иголок пыталось пробить мой покров. Силы в таких иголках практически нет, но они отвлекают, чтоб им! Шереметев пытается сбить мою концентрацию.

И вода в пузыре какая-то мутная! Сарнитские дебри, вообще ничего не видно! Дышать нечем!

Отвратная техника!

И настораживает, что Шереметев не спешит атаковать всерьёз. Вряд ли он рассчитывает меня просто утопить.

Пропустив через себя альтеру, я создал самое концентрированное облако, на какое только был способен. Растягивать его на весь водяной пузырь не стал, чтобы не терять в мощности.

А затем я резко выпустил в разные стороны молнии! Электричество и вода… Если бы, кроме меня, в пузыре оказался обычный человек без покрова жи́вы, то тут же умер. Но мне мои молнии не вредят. А Шереметев стоит в нескольких метрах от пузыря.

Моя атака разрушила сердцевину пузыря, тем самым нарушив целостность техники. Противник не смог её мгновенно восстановить, и вся вода водопадом хлынула на ковровое покрытие арены.

И в тот же момент в меня полетели огромные водяные колья! Вот почему Шереметев не атаковал раньше — пока я был внутри водяного пузыря, он создавал технику, способную нашпиговать меня, как иголки игольницу.

Не увернуться!

Ну и пусть. Облако альтеры работает на всю катушку!

Я выпустил сконцентрированную в груди жи́ву, обращая её в золотые молнии. Толстые могучие молнии врезались в водяные колья, разбивая их. Вода шипела, превращаясь в пар, на ковролин летели тысячи брызг!

Моя одежда и волосы уже стали мокрыми, а мышцы неприятно тянуло от использования альтеры на максимуме.

Но Шереметев так и не сдвинулся с места! Хорош! Да он точно Мастер. Может быть, он не самый сильный Мастер, с которым я сражался, но точно самый сильный школьник.

Если не брать в расчёт Арвина.

На моих ступнях вновь заискрились молнии. Я рванул вперёд на скорости недоступной Шереметеву.

Вот я поравнялся с ним…