Аномальщик - 2 [СИ]

Если он попал случайно, то всё её задание не имеет никакого смысла. Она всего лишь должна найти доказательства непричастности Лёши к каким-либо шпионским играм. Удастся ли это сделать когда-нибудь? Не факт. Возможно, он до конца жизни останется у контрразведки под подозрением. Но что это означает лично для неё? Испытывает он чувства к ней, или просто использует, чтобы закрепиться в этом мире?

А как узнать, настоящие чувства или нет? Будь он обычный парень с соседней улицы — разве это что-то изменило бы? Точно также чувства могли бы быть искренними, а могли бы быть игрой, да хотя бы ради секса. Разве это такая редкость? Как это проверить? Только время покажет.

Ну хорошо. А если он на самом деле шпион? Тогда всё немного сложнее. Нет, с его стороны всё то же самое. Чувства могут быть настоящими, а могут быть игрой. И опять же, только время покажет, как на самом деле дела обстоят. Но вот что она будет делать, если вдруг…

Майя всегда была девушкой неглупой. Глупая на следователя бы не выучилась. И мысли эти в её прекрасной головке крутились уже не первый раз и даже не десятый. То, что Лёша её раскусил, по сути, ничего не меняло. Она по прежнему не верила, что он может оказаться шпионом. Но если вдруг — да, это разобьёт её сердце, да, возможно, она никогда и никого больше не сможет полюбить… но тогда она сдаст его сама. А пока будет ему доверять. Ведь он прикрывал её спину, вынес раненую к своим… Это что-то да значит! — незаметно для себя повторила она слова самого Лёхи.

Вот только сообщать или нет, что как шпион она провалилась? Если Иван Иванович выяснит это сам — он сочтёт её Лёшиной сообщницей. А если сообщить, что тогда? Её отстранят?

А если?…

* * *

По напряжённым мышцам девушки я вскоре понял, что нифига Майка не дремлет. Думает, анализирует. Хотя что тут думать?

— Знаешь, я в одной книжке читал такую метафору, — зашептал я ей в ухо. — Представь, что между двумя людьми десять шагов. И чтобы отношения состоялись, каждый должен сделать свои пять шагов.

— Угу, — отозвалась Майя.

— Так вот, в нашем случае эти пять шагов — всего лишь короткий разбег, после которого надо прыгнуть, в надежде, что второй тоже прыгнет навстречу. И у каждого — только по одному крылу, полететь получится только вместе. Прыжок веры это называется.

— Я бы прыгнула, не задумываясь, — ответила она.

— Я знаю, — шепнул я ей. — Скажи начальству, что я тебя раскусил, но ты убедила меня, что полностью на моей стороне, и скроешь от них, что я знаю о слежке. И продолжай писать отчёты, как писала. И пиши честно, не скрывай ничего. Мне скрывать нечего.

— Нет, Лёша, — Майя повернулась ко мне и подмигнула. — Я на самом деле никому ничего не скажу. Ты доверяешь мне, а я буду доверять тебе.

Если бы не её подмигивание, я бы, возможно, не сразу догадался, о чём это она.

— Хорошо, Майя, — подмигнул я ей в ответ, — ты меня убедила! Не говори никому ничего, пусть всё останется между нами!

Какая всё же она у меня умница! Теперь сможет в отчёте абсолютно честно написать, что она меня убедила. Ведь я сам ей это сказал! Это — её страховка, на случай, если начальство разберётся в нашей маленькой игре и прижмёт её к стенке.

Пожалуй, единственное слабое звено в этой затее то, что мы решили сыграть в любимую игру контрразведчиков, которая называется «мы знаем, что они знают…» И сыграть на их территории, по их правилам, да ещё и судить игру они же и будут. Но это ведь мелочи! Разве в такой ситуации может что-то пойти не так?

Всё моё имущество спокойно уместилось в одну сумку. А вот Майя, выпросив напоследок служебную Волгу, забила багажник целиком. Если честно, я даже не понял, чем. Кажется, там было несколько мешков, которые уже не первый переезд не распаковывались. Если это «гражданская» одежда, то моя девушка — очень большая оптимистка! Пару коробок занимали книги, причём, как я успел заметить, в основном «по учёбе». Ещё немного посуды, коробка разных кремов, судя по доносящимся из неё запахам, и коробка каких-то мелочей, поверх которых лежал плюшевый мишка.

— Дедушка давным-давно подарил, — пояснила Майя. — Память.

Я только кивнул. У меня на память о прошлой жизни остался лишь старый телефон, толку от которого было — только музыку послушать.

Заселение, как ни странно, прошло без эксцессов. Никто не навязывал нам помощь с переноской немногочисленных вещей, никто не подначивал. Всё шло спокойно, пока мужики не увидели Чарли.

— Вашу ж мать, гляньте, иномирец! — мгновенно опознал в еноте пришельца один из мужиков, на вид даже постарше меня.

— Я ж вам про него рассказывал, — отозвался другой, помоложе. — На нём какой-то эксперимент ставят.

— Кто сказал иномирец? — с кухни высыпала небольшая толпа вооружённых столовыми принадлежностями парней.

Чарли, сидя у меня на плече, зашипел, оскалив клыки.

— Э, мужики, не пугайте пацана, — я на всякий случай прижал енота рукой, чтоб не дёрнулся.

— Ох**ть, живой иномирец в общаге аномальщиков! — хохотнул уже знакомый нам Шурик. — А что за эксперимент?

— У него имплант, — коротко пояснила Майя.