Аномальщик - 2 [СИ]

Хмуров завёл меня в какой-то кабинет, да и оставил, попросил подождать, пока он решит некоторые формальности. Я пожал плечами. Надо значит надо. Буду ждать.

Кабинет как кабинет, ничего особенного. Маленький, буквально три на три метра, без окон, с единственной дверью. Крашенные сине-зелёной краской стены, до уровня глаз примерно, выше — то ли побелка, то ли водоэмульсионка. Покрытый видавшим виды линолеумом пол. Стол и два стула. И всё. Ни компьютера, ни принадлежностей для письма, ни шкафов с документам, ни сейфа. Ни-че-го. Какая-то комната ожидания, не иначе. А, ещё глазок видеокамеры под самым потолком, на такой высоте, что даже при желании не дотянуться.

Осмотревшись, я сел на стул и принялся ждать. Прошло минут десять, потом полчаса, потом час… А потом и два! Захотелось в туалет. Прошёл ещё час где-то по моим ощущениям. Хотя ощущения могли и подвести. В кабинете даже окон нет, чтобы по солнцу следить, телефон забрали… Маринуют.

Попробовал по запахам понять, что происходит за закрытой дверью. А там ничего не происходило. Иногда кто-то проходил, пару раз я почувствовал запах кофе, потом запахло картофельным пюре с котлетками. Ого, видимо, уже обед! Так, работают они с восьми до пяти, обед с двенадцати до часу, наверное. Значит,уже двенадцать есть.

Вежливо постучал в дверь, потом подёргал ручку. Заперто. И на стук никто не пришёл. В туалет хотелось всё сильнее, но терпеть ещё можно. Посмотрел на глазок камеры, попрыгал, помахал руками, изобразил, как сильно прижало.

Дверь открылась только часа через два после обеда. В туалет к тому времени давно перехотелось, организм понял, что поблажек не будет и как-то смирился, что ли. Это, получается, я в этой комнатушке часов шесть просидел! Ну, если меня хотели вывести из себя, то надо было заходить раньше. Был момент, когда хотелось всех поубивать, но после я уже взял себя в руки, и к моменту прихода следователя успел успокоиться.

Зашёл Хмуров, с пачкой бумаг и планшетом-ноутбуком. Ничего не объясняя за длительное ожидание, сел за стол напротив меня, раскрыл планшет, откинулся на спинку стула.

Так и сидели секунд десять, смотрели друг другу в глаза. Не знаю, что он в моих глазах искал, а я просто смотрел, подмечая детали. Шрам на щеке. Усталые серые глаза. Землистый цвет кожи. От него пахло сигаретами и кофе, и ничем из еды. Похоже, работал весь день, даже не пообедал.

— Сложно с вами, Неверов, — заговорил он, наконец. — Мне пришлось пару часов по Управлению бегать, чтобы просто получить доступ к вашему личному делу. А что толку? В нём ничего нет. Пошёл учиться на аномальщика, закончил курсы, есть правительственные награды. И всё. Где учился, где жил до этого — сплошное белое пятно. Даже по профессии кто — и этого нет. Расскажете?

— Мне кажется, это не относится к делу, товарищ следователь, — осторожно заметил я.

— Это уже мне решать, что относится, а что нет! — Хмуров, дёрнулся, но тут же взял себя в руки. — Так что? Рассказывать будете?

— Не имею права, — пожал я плечами. — Все вопросы к Маратычу, то есть, к товарищу Сайфутдинову.

— А я уже у него спрашивал, — Хмуров скрестил руки на груди. — Он отговорился, что все необходимые сведения в личном деле имеются, а на что нет допуска, то к делу ремесленников не относится.

— Так я ведь так и сказал, товарищ следователь, — развёл я руками.

— Тем не менее, я навёл справки. И оказалось, что у вас, товарищ Неверов, в Петрозаводске есть тёзка, — следователь глянул на меня исподлобья, ожидая моей реакции.

— Знаю, — кивнул я. — Полное совпадение имени, фамилии, отчества, и даже дня рождения. Но я с ним не знаком. Вроде как на заводе работает.

— Работает, и на него вся поднаготная имеется, хотя там и говорить особо не о чем. Родился, учился, женился… А вот вы — загадка. На вас вообще ничего нет. Даже паспорт вам с таким номером, как в личном деле указано, выдать не могли. Поддельный?

— Думаете, когда в аномальщики брали, не проверили всё это? — улыбнулся я.

— Да туда всех подряд, кто готов умереть, не глядя берут, — скривился Хмуров. — Программа защиты свидетелей? Впрочем, если так, то вы мне всё равно ничего не скажете. Но знаете, доверию между нами такая скрытность не способствует.

— Товарищ следователь, если вам товарищ Сайфутдинов не дал доступ к недостающей информации, значит, у вас нет допуска, и тут я при всём желании ничего сделать не могу, — ответил я со вздохом.

Пожалуй, резковато получилось. Но сработало. Хмуров кивнул, и сделал себе пометку.

— Хорошо, пусть будет так. Ну а как вы очутились в том здании, вы мне расскажете? — он постарался изобразить на лице дружелюбие, но получилось плохо.