Аномальщик 4 (СИ)

Рабочий день как-то быстро вошёл в свою колею. В первой половине дня я опять составлял компанию Островскому. Совал свой нос везде, где только можно. Будущую базу и всё, что с нею связано я должен знать так, будто родился здесь и вырос, — такую я поставил перед собой цель. Сейчас заканчивались общестроительные работы на северном участке крепостной стены, выходящей на берег Москвы-реки. Мы поднимались на строительные леса, и я мог видеть всю структуру укреплений. Мудрить с ними не стали. Снаружи стена была гладкой, так, что даже зацепиться не за что, а с внутренней стороны — покатой, да ещё и с рёбрами жёсткости. Учитывая, что это не средневековая каменная кладка, а современный железобетон с серьёзным армированием, я всерьёз начал задаваться вопросом — а от кого мы планируем за этими стенами защищаться? Чтобы их пробить, нужна современная артиллерия, не иначе!

Постепенно перезнакомился со всеми инженерами и прорабами. Кажется, Валентина переоценивала значимость своего присутствия на стройплощадке. Отлынивать или халтурить и так никто не собирался. Строительство шло даже с небольшим опережением графика.

Что интересно, часть строителей отправится вместе с нами в экспедицию. У таких часть дня была посвящена учёбе на полигоне. Базовую подготовку аномальщиков проходили все до единого. Стрельба, полоса препятствий, первая медицинская помощь — скидок ни для кого не было.

С утра подтянулись ещё девушки из близлежащих регионов, и теперь в «бабском взводе» было уже десять человек. Заметив Полину Стародубцеву, я поманил её рукой.

— Доброе утро, Алексей Вячеславович, — поздоровалась она.

— Доброе, — кивнул я. — Как там Завельев, ещё ни с кем не поругался?

— Как без этого! — Полина хихикнула в кулачок, но тут же вернула лицу серьёзное выражение. — Он с товарищем Чачанидзе выясняет, кто главнее. Я от греха подальше отпросилась на полигон.

— Кажется, пора вмешаться, — повернулся я к Островскому.

— Вмешаемся, — кивнул он. — Идите, занимайтесь дальше.

Это он уже Полине. Девушка убежала дальше наматывать круги, а Пётр нахмурился.

— Знания Завельева нам объективно нужны, но и Чачанидзе не студент. И самое плохое, ни тот, ни другой подчиняться своему коллеге не будет.

— Давай разведём их по разным участкам, — предложил я. — Пусть проведут демаркационную линию и не мешают друг другу работать.

— По сути, это дублирование получится, — нахмурился Островский.

— Так и хорошо, — пожал я плечами. — Мы даже трактористов дублируем.

— И то верно. Пошли растаскивать их, пока не подрались.

Растаскивать, к счастью, не пришлось. Почтенные учёные самостоятельно пришли к тому же выводу, что и мы, и разошлись относительно мирно. Всё свелось к тому, что Чачанидзе выполняет научную программу по заданию партии и правительства, а шарлатан Завельев может делать что хочет, его никто трогать не будет, но и он пусть ни во что не лезет.

По довольному виду «шарлатана» я понял, что именно этого он и добивался.

— Мне нужна своя лаборатория! — заявил он с порога. — И не хуже, чем у этих бездарей!

— Сделаем, что сможем, — успокоил его Островский. — А вы можете прямо сейчас заняться некоторыми сотрудниками?

— Алексей мне говорил. Главный инженер? — уточнил Сергей Вячеславович.

— Да, Бойко Геннадий Петрович, — подтвердил Островский.

— Да что мне имя! — отмахнулся Завельев. — ИТФ сколько?

— Это вы уж без меня. Я его к вам отправлю, а дальше сами, — Островский сделал пометку у себя в ежедневнике.

— Заместитель, надеюсь, у него есть? — уточнил Завельев. — А то мой метод предполагает несколько дней на больничном.

— Он мужик крепкий, справится, — скривился Пётр.

— Вот в этом-то и проблема, — вздохнул Завельев. — Ладно, вам эта информация без надобности. Отправляйте его ко мне, но сперва мне нужны будут кое-какие материалы. Кому я могу подать заявку на снабжение? Сразу говорю, часть материалов идут по форме один.

— Пишите на моё имя, — закатил глаза Островский.

Своё раздражение он высказал уже мне, когда мы вышли на улицу.

— Чёрт знает что, балаган какой-то! — сплюнул он. — Завельев точно настолько полезен?

— Я не проходил по тестам, но мы с ним смогли скорректировать работу моей иммунной системы. Так что да, полезен. Полина его знает, говорит, он гений.

— Полина — это та пигалица? — ухмыльнулся Островский.

— Та самая, и, насколько я понял, она микробиологией с рождения занимается. Её родители у нашего непризнанного гения учились. Полина, когда узнала, с кем работать будет, чуть в обморок не упала.

— От страха что ли? — заржал Пётр. — Ладно-ладно, я понял, старик нам нужен, и он сам точно знает, куда отправляется. Возьми, пожалуйста, его на себя. А то у меня на него как-то сразу аллергия.

— Не вопрос, — легко согласился я. — Сколько всего человек нуждается в иммунной коррекции?

— Человек двадцать, — покачал головой Островский. — Из них незаменимых вроде и нет, но у нас уже нет времени искать, обучать, проверять. Сама проверка очень уж долго длится. Вот ко второй смене будет готов полноценный состав, но там и времени на подготовку будет вдвое больше.

— А почему раньше не начали готовиться? — удивился я.