Аномальщики: Мутный Лес

Когда лодка была освобождена от груза, а Женька занял освободившееся место штатного гребца, Назаров предостерёг-посоветовал:

– Ты, Петров, главное, соберись. Типа – по-серьёзному, без дураков. Сконцентрируйся, отрешись, настройся, чего-то там ещё…. Короче говоря, готовься к самым натуральным терниям. Эта Малая Мутная – та ещё штучка. По крайней мере, в этом конкретном месте…. Даже не знаю, стоит ли отпускать тебя в одиночное плаванье? Справишься ли?

– Этот паренёк справится, – заверила Натка. – И не потонет, и причалит в нужном месте. Он, конечно, хиловат. И в костях тонок. Но достойный внутренний стержень, депутатской секретаршей буду, имеется. Выгребет, короче говоря. Никуда не денется…. Всё, отталкиваю челнок. Греби, Жека! Старайся, лентяй белобрысый! Навались! Мышцами спины, в первую очередь, работай…. А ты, Рыжий, что застыл – руки в боки? Отдохнул после активных гребных упражнений? Отдышался?

– Вроде того.

– Тогда давай переносить шмотки «под густую сень деревьев», как выражается наш пират-метеоролог, который – ко всему прочему – является и «грушным» майором в отставке.

– Давай…

Пашка накинул на правое плечо лямки одного рюкзака, на левое плечо – лямки второго. А после этого нагнулся, намериваясь прихватить – свободными ладонями – ещё что-нибудь полезное. Например, карабин и чехол с удочками-спиннингами.

Нагнулся и, замерев, простонал:

– У-у. О-о. Как в пояснице-то стрельнуло….

– А ещё здоровяком прикидывался, – насмешливо хихикнула вредная Наталья. – Мол: – «Я, да мы, да весь наш славный род, ведущий родословную от самого Ильюши Муромского, богатыря незабвенного…».

– И ничего я не прикидывался. Просто…. Притомился что-то за время недавней переправы. Руки до сих пор слегка подрагивают, мышцы на спине ощущаются каменными желваками. Какая-то необычная вода в этой Малой Мутной – тяжёлая и очень вязкая.

– Ладно, Рыжий, не напрягайся, не нервничай и забей. Я же просто пошутила. Устал и устал, бывает. Хватит с тебя и двух рюкзаков. А удочки я прихвачу. Естественно, в качестве дополнения к Лизкиному рюкзаку…. Готов? Тогда, аномальщик, вперёд. Шагом – марш!

Они направились к лесу, до которого – по визуальным ощущениям – было метров двести с небольшим.

– Ничего не понимаю, – через полторы минуты признался Назаров. – Такое впечатление, что лес совершенно не приближается, словно мы стоим на месте…. Я прав?

– Не приближается. Но меня сейчас совсем другое беспокоит…. Видишь, след босой человеческой ноги? Вернее, огромной босой человеческой подошвы? А вон ещё, ещё…. Что скажешь?

– Подопригора, ведь, рассказывал, что в свой второй поход к Мутному Лесу встречался с такими отпечатками. Думаю, что это происки старой шаманки. Вырезала, допустим, из толстой осиновой доски некое подобие гигантской человеческой ступни, а теперь развлекается от души. Ну, как буфетчица Маришка в знаменитом советском кинофильме – «Полосатый рейс».

– С какой целью – развлекается?

– С профилактической, понятное дело. Мол: – «Любопытные туристы, увидав здоровенные следы-отпечатки, сразу решат, что в этих местах поселился ужасный снежный человек. А после этого обязательно испугаются и повернут назад…». Вполне логичное, на мой взгляд, объяснение. Не правда ли?

– Правда ли. Не правда ли, – недоверчиво передёрнув плечами, пробормотала Натка. – Во-первых, Сергей говорил только о двух встреченных отпечатках, причём, расположенных далеко друг от друга. А здесь всё плотно истоптано. Словно несколько весёлых йети[11] беззаботно резвились, играя в салочки. Или, например, в модный нынче пляжный волейбол…

– Что у нас – «во-вторых»?

– Во-вторых, я видела точно такие же следы на Чукотке, в далёком детстве. Мне тогда только-только исполнилось семь лет, готовилась пойти в первый класс. Так вот, они, действительно, принадлежали снежному человеку.

– Откуда, извини, взялась такая железобетонная уверенность? Мол, принадлежали, и всё тут?

– Я это видела собственными глазами. То есть, видела то, как он оставлял эти следы.

– Кто это – «он»? – недоверчиво хмыкнул Пашка.

– Снежный человек. «Алмаст», как его называл шаман Афоня.

– Шаман?

– Ага, потомственный, – подтвердила Наталья. – Мой отец тогда пошёл на Круглые озёра – охотиться на уток и серых гусей. А мы с Афоней остались ждать его на водоразделе – это такое место, где встречаются склоны двух соседних сопок…. Как сейчас помню. Сидим это мы возле походного костерка, пьём «тундровый» чай с печеньем «Юбилейное». Неожиданно Афанасий забеспокоился, вскочил на ноги и, приставив ладонь к глазам, стал куда-то тревожно вглядываться. Я, конечно же, встала рядом с ним. Смотрю, а по тундре передвигается неуклюжая фигурка – серо-бурая, приземистая и…м-м-м, очень лохматая. Шаман сказал, что это, мол, алмаст. Вот, такая история.

– А что было дальше?