Аномия в России: причины и проявления

Вообще, обе эти сферы связаны неразрывно — изменения в образе жизни (социальных правах, доступе к жизненным благам и пр.) и изменения в духовной сфере (оскорбление памяти, разрушение символов и пр.) переплетаются очень тесно, их разделяют в целях анализа, прибегая к абстракции. Например, приватизация завода для многих не просто экономическое изменение, но и духовная травма, подобно тому как не сводится к экономическим потерям ограбление в темном переулке.

Поэтому мы будем описывать травмирующие социальные изменения в России и результирующие проявления аномии, не пытаясь установить корреляции между изменениями в образе жизни и духовной сфере.

Не углубляясь в проблему количественного анализа, отметим методологическую трудность, присущую нашей теме: трудность измерения аномии. Само это понятие нежесткое, все параметры явления подвержены влиянию большого числа плохо определенных факторов. Следовательно, трудно найти индикаторы, пригодные для выражения количественной меры. Легче оценить масштаб аномии в динамике через нарастание или ослабление болезненных явлений. А главное, надо грубо взвешивать смысл качественных оценок.

Социологи, в общем, соглашаются в том, что аномия охватила большие массы людей во всех слоях российского общества, болезнь эта глубока и обладает большой инерцией. Видимо, обострения и спады превратились в колебательный процесс — после обострения люди как будто подают друг другу сигнал, что надо притормозить (это видно, например, по частоте и грубости нарушений правил дорожного движения — они происходят волнами). Если так, это говорит об устойчивости и системном характере явления. Но надо в то же время отдавать себе отчет в том, что наряду с углублением аномии непрерывно происходит восстановление общественной ткани, связей между людьми и этических норм в их отношениях.

Таким образом, несмотря на глубокую аномию, состояние российского общества следует считать «стабильно тяжелым», но стабильным. Общество пребывает в условиях динамического равновесия между процессами повреждения и восстановления, которое сдвигается то в одну, то в другую сторону, но не приближается к уровню катастрофы (хотя это верно лишь при взгляде с птичьего полета статистики, а горе конкретных жертв аномии преступника или пьяного водителя — именно катастрофа).

Спектр проявлений аномии очень широк — от мягких форм социальной мимикрии до разгула насильственной преступности и очень высокого уровня самоубийств. Заведующий кафедрой социологии Российской академии государственной службы при Президенте РФ В.Э. Бойков пишет в 2004 году: «Одной из форм социально-психологической адаптации людей к действительности стала их мимикрия, т. е. коррекция взглядов, ценностных ориентаций, норм поведения и т. д. в соответствии со стандартами новых взаимоотношений. Нередко это приспособление выражается в амбивалентности моральных воззрений — в несогласованности между исповедуемыми идеями и принципами нравственности, с одной стороны, и реальным уровнем моральных требований к себе и окружающим с другой. Такие явления, как ловкачество, беспринципность, продажность и другие антиподы морали, все чаще воспринимаются в обыденном сознании не как аномалия, а как вполне оправданный вариант взаимоотношений в быту, в политической деятельности, бизнесе и т. д. Например, две трети опрошенных респондентов, по данным исследования 2003 года, не видят ничего зазорного в уклонении от уплаты налогов, более того, 36,7% убеждены, что такого рода обман государства морально оправдан» [13].

Об инерционности аномии свидетельствуют сообщения недавнего времени, в которых дается обзор за ряд лет. Авторы обращают внимание на то, что даже в годы заметного улучшения экономического положения страны и роста доходов зажиточных групп населения степень проявления аномии снижалась незначительно.

Вот вывод психиатра, заместителя директора Государственного научного центра клинической и судебной психиатрии им. В.П. Сербского (2010): «Затянувшийся характер негативных социальных процессов привели к распаду привычных социальных связей, множеству мелких конфликтов внутри человека и при общении с другими членами общества. Переживания личного опыта каждого человека сформировали общую картину общественного неблагополучия. Переосмысление жизненных целей и крушение устоявшихся идеалов и авторитетов способствовало утрате привычного образа жизни, потере многими людьми чувства собственного достоинства. Отсюда — тревожная напряженность и развитие «кризиса идентичности личности»… Развиваются чувство неудовлетворенности, опустошенности, постоянной усталости, тягостное ощущение того, что происходит что-то неладное. Люди видят и с трудом переносят усиливающиеся жестокость и хамство сильных» [9].

В этом суждении важное место занимает травма, нанесенная именно духовной сфере людей: крушение устоявшихся идеалов, потеря чувства собственного достоинства, оскорбительные жестокость и хамство сильных…