Анонимная война

— в исламе — синтезом неосалафизма из элементов разнородных течений (как саудовского ваххабизма, так и пост-османского рационалистического ислама).

В этот период а) как «откорректированные» традиционные авраамические религии, так и секты мобилизуются для исполнения геополитических задач холодной войны — одновременно против СССР и КНР, б) коммунистические элиты подвергаются двойному расколу — размежевания маоизма и титоизма с ленинизмом, в т. ч. вследствие деградационной трансформации ленинизма (гуляш-коммунизм).

«Альфа и омега» антиклерикального (и одновременно антиэтатистского) целеполагания изложена во Втором гуманистическом манифесте:

«1. <…> Традиционные религии слишком часто проповедуют скорее зависимость, нежели независимость, послушание, нежели одобрение, страх, нежели свободу.

2. Обещания вечного спасения и устрашение вечным проклятием — одновременно иллюзорно и вредно, так как отвлекают людей от текущих забот. Некоторые формы политических доктрин функционируют как религии, отражая худшие черты ортодоксии и авторитаризма, особенно когда приносят индивидуумов на алтарь утопических обещаний. Чисто экономические и политические точки зрения, будь то капиталистические или коммунистические, используются как религиозные догмы.

9. Отделение церкви от государства и идеологии от государства являются императивом».

В других пунктах того же документа утверждается «гуманистическая» система ценностей, принципиально расходящаяся с основополагающими заповедями авраамических религий:

«3. Моральные ценности происходят от человеческого опыта. Этика автономна и ситуативна, и не нуждается в религиозной или идеологической санкции. Этика выводится из человеческих потребностей и интересов.

6. Нетолерантные подходы, культивируемые ортодоксальными религиями и пуританскими культурами, неправомерно подавляют сексуальное поведение. Множество разновидностей сексуального познания не должны сами по себе считаться злом.

7. Человек должен располагать всеми правами — свободой речи и прессы, политической демократией, легальным правом на оппозицию правительству, честный суд, религиозную свободу, свободу ассоциаций, художественную, научную и культурную свободу. Это также означает право человека на достойную смерть, эвтаназию и суицид».

Период после краха «железного занавеса» («бархатные революции» в Восточной Европе, распад СССР и СФРЮ) характеризуется:

— завершением «миссии» католицизма и ислама в противостоянии коммунизму;

— экспансией квазицерквей и новых сект в страны бывшего СССР;

— целенаправленным вовлечением всех авраамических религий в Agenda XXI (Межрелигиозный экологический саммит 1995 года в Лондоне);

— триумфом примитивных религий в африканских странах после формальной деколонизации и «народного» свержения режима апартеида в ЮАР;

— созданием протоструктур «единой религии» (Совет за парламент мировых религий, 1988; State of the World Forum, 1992);

— стартом кампании по изобличению педофилии в Римской католической церкви (при Иоанне Павле II), одновременно с инициативами «модернизации» от лица Фонда «За глобальную этику» Ханса Кюнга;

— систематической подготовкой ценностной трансформации («дерадикализации») ислама в государственных, университетских и частных научных центрах США, в особенности в Stanford University, George Mason University, Duke University, Tufts University, Harvard University, RAND Corp., Santa Fe Academy; привлечением реформаторов ислама к созданию новых «структур диалога», в частности Международного совета имамов и раввинов.

Период «революций 1.0 и 2.0» характеризуется:

— ключевой ролью Rockefeller Foundation в поддержке инициатив культурной трансформации (от религии до искусств);

— прямым сотрудничеством американских центров с британскими университетами и НКО (Колледж Св. Антония, Институт Ага Хана, Goldsmith College; Оксфордская исследовательская группа, Quilliam Foundation и др.) и дочерними структурами американских центров в Европе (NEXA Center, CANVAS) в разработке культурных и информационно-психологических интервенций;

— партнерством военных аналитиков, криминологов, культурологов и богословов-реформаторов в ревизии ислама (в особенности на базе катарского филиала RAND Corp.);

— интенсификацией деятельности пантеистических структур (особенно Будапештского клуба), где на первые роли выходят представители примитивных религий;

— массивной пропагандой угрозы «климатической миграции» в религиозной среде;

— симбиозом социальных протестных движений с примитивными религиями (особенно в США);

— прицельной дискредитацией католических иерархов, жестко противостоящих «глобальной повестке дня»;

— рецептами «модернизации» Русской православной церкви (выборность иерархов снизу доверху и т. п.), эпатажем молящихся, имущественными инсинуациями, принижением личности главы церкви и остракизмом защитников прав верующих;

— остракизмом т. н. правоверных иудеев (харедим) в Израиле на фоне экспансии реформизма и внедрения гендерной «толерантности» в ортодоксальный иудаизм.