Анонимная война

В играизированном обществе индивиды привыкают к двойственности, характерной для игровой ситуации, — когда происходящее одновременно и реально, и нереально. Это и виртуальное общение, и конструирование своих многочисленных имиджевых и виртуальных «Я», тотальная ирония и карнавальность информационного пространства.

Фан-мотивация сегодня влияет и на политический пейзаж. Мы уже видим примеры того, как молодежь голосует за того или иного политического кандидата просто потому, что этот человек кажется «прикольным», — так произошло на выборах президента в Чехии, где 6,8 % набрал кандидат Владимир Франц, композитор-авангардист, тело которого на 90 % покрыто татуировками и пирсингом, признававшийся, что он мало что смыслит в политике и экономике, и обещавший легализовать марихуану. Соцопросы показали, что среди школьников именно этот кандидат был наиболее популярным, и если бы голосовала только молодежь, он набрал бы 44 % голосов.

3.12. Смысловой вакуум «офисного планктона»

Средний класс сегодня, если говорить про Россию, — это наемные работники-профессионалы. Многие из них, по крайней мере, в крупных городах, имеют неплохой доход, и по своему образу жизни ничуть не уступают коллегам из развитых европейских стран. Сегодня недовольство среднего класса политической системой и протестные акции 2011–2012 гг. объясняются политическими причинами. Однако взгляд на жизнь такого среднестатистического обитателя офиса был весьма далек от оптимизма даже тогда, когда проблема честных выборов его вообще не волновала.

Многие помнят, как в 2008 году в Интернете появилась запись якобы с камеры видеонаблюдения некоего офиса, где сотрудник внезапно начинает громить оргтехнику, кидаться на сослуживцев и охранников. Ролик «Бунт одного менеджера» посмотрели миллионы пользователей, однако после выхода на экраны фильма Тимура Бекмамбетова «Особо опасен» выяснилось, что это вовсе не документальное видео, а часть рекламной кампании фильма. Комментарий режиссера: «Я думаю, что изображенный мной протест отчасти серьезен и даже реален в том смысле, что российское общество может пережить нечто подобное. Не в ближайшем будущем, а вообще… В последние годы, после дефолта, образовался класс, который уничижительно называют клерками. Они работают в офисах, получают зарплату, берут кредит на покупку квартиры, машины. Многих из них окружает рутина, они занимаются нелюбимой работой… в этой истории бешенства офисного работника люди узнают глубинную правду — себя, свои подавленные желания, инстинкты свободы».

Именно эта социальная группа за последнее десятилетие сформировала уже целый пласт сетевой «антиофисной» культуры. Характерная черта этих людей — внешняя лояльность работодателям и властям и постоянное внутреннее недовольство теми и другими, а также ощущение дефицита смыслов в собственной жизни. Они морально поддержат любую протестную активность, особенно если она тоже ассоциативно связана с неким «освобождением». Даже если они сами не пойдут физически участвовать в каких-то событиях, то эта социальная группа будет крайне активной в виртуальном пространстве — с комментариями, созданием контента и реакцией на информационные «вбросы» и т. п.

Кроме того, бессмысленность труда и циркуляция пустых образов порождает желание «реальных действий», в противоположность пустоте. На этом фоне реальные действия, даже сопряженные с насилием, становится привлекательными.

3.13. Культ поверхностной трансформации

Современная жизнь — это постоянные перемены и движение.

Люди уже привыкли к тому, что одни и те же товары одного бренда постоянно меняют свой дизайн, что каждые полгода им предлагаются новые коллекции и модели одежды, что практически весь их быт заполнен «одноразовыми» вещами, которые быстро выходят из строя — и морально в связи с модой, и в прямом смысле, теряя свою функциональность и быстро выходя из строя.

Аналогична ситуация в системе трудовых отношений — регулярная смена мест работы считается вполне обычным явлением, более того, слишком долгая работа в одной компании характеризует сегодня человека как недостаточно успешного.

Важный термин для понимания сетевой реальности — liquid modernity — «текучая современность» или «текучая модерность», термин социолога Зигмунта Баумана. Суть liquid modernity в том, что изменения не являются более мостиком между какими-то постоянными этапами или состояниями. «Мне кажется, что самая важная черта современного периода состоит в ненаправленности перемен», — говорит Бауман. В итоге рекомендуемая жизненная стратегия — flexibility — гибкость и «подозрение» ко всем долговременным обязанностям.