Аншлаг в Кремле. Свободных президентских мест нет

Ходорковский в США был принят и обласкан. Он просветил американцев и вернулся в Россию. Он полагал, что после этой поездки события вокруг ЮКОСа не получат развития. Да и факт возможных экономических потерь отрезвит. Не отрезвил! Ошибся Ходорковский. С кем не бывает?! Впрочем, именно после ареста олигарха курс акций российских сырьевых и металлургических компаний на мировых биржах стремительно пошел вниз.

Вопли об оттоке капитала стали повседневно обрастать миллиардными цифрами. Можно было предположить, что после всего этого прокуратура и президент, натолкнувшись на твердый кулак международного капитала, перестроит свою тактику, под давлением бизнес-элиты страны изберут диалог, откажутся от полицейских мер. Не произошло. События вокруг ЮКОСа продолжали развиваться по прежней спирали: снизу-вверх.

Мне кажется, что я понял, угадал мотивы, побудившие прокуратуру к аресту Ходорковского в Сибири, у трапа личного самолета. В бытность работы главой телекомпании ТВ Центр, в сво-ем кабинете я повесил внушительных размеров карту России. На ней флажками отмечал регионы, которые принимают сигнал нашего телеканала. В один из тех памятных дней я рассматривал карту и как-то случайно обратил внимание на маршрут поездки Ходорковского по стране. Рискну предположить, что с не меньшим вниманием аналогичную карту разглядывал прокурор. И не поворот в общественном мнении, которого, возможно, добился бы Михаил Ходорковский в результате своих встреч и выступлений, испугал, смутил стражей закона.

Совсем другое, так вот, разглядывая карту, тогдашний Генеральный прокурор РФ Владимир Устинов вдруг понял, что Ходорковский стремительно удаляется от Москвы. И, достигнув самой отдаленной точки, допустим, Владивостока, вместо билета на Москву улетит в Токио, а оттуда самолетом British Airways еще дальше. Но не в Москву. И, допусти такое, с берегов Темзы Ходорковского Генпрокуратуре никогда не отдадут. Как не отдали Березовского. Но это всего лишь предположение.

ЛЕТИТЕ, ГОЛУБИ, ЛЕТИТЕ

14 ноября 2003 года в Доме союзов состоялся съезд Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). На съезд приехал Владимир Путин.

Съезд открыли в его отсутствие. Неожиданно председательствующий Аркадий Вольский сделал паузу и негромко обронил в зал: «Я должен покинуть вас на полторы минуты и встретить руководство». Какое руководство, Вольский не уточнил. В зале уже и премьер Михаил Касьянов, и вице-премьер Алексей Кудрин, и министр Герман Греф, и председатель Госдумы Геннадий Селезнев.

Руководство, которое бросился встречать Вольский, оказалось самым главным. Из-за кулис, как и положено появляться объявленным в программе, вышел второй президент России В. В. Путин. Раздались аплодисменты, выражающие чаяния правления РСПП: «Он внял нашим молитвам! Он услышал нас! Он пришел, значит, диалог, которого ждали, состоится».

На съезде президент выглядел внутренне мобилизованным и, что естественно, проявил отличную реакцию. Он легко «откомментировал» несколько позиций из доклада Аркадия Вольского, а в своей короткой вступительной речи еще и обострил главную для себя тему социально-ориентированной политики бизнеса. Президент так и сказал: «В обществе есть определенные ожидания на этот счет». Упрощенно этот тезис укладывается в формулу, выведенную в 1997 году бывшим министром финансов Александром Лифшицем, — «делиться надо». Президент не произнес этих слов, но всем было понятно, что требует глава государства. Здесь он выражался более функционально: «Бизнес должен подключиться к созданию и воплощению обновленной системы гарантий для граждан». Удачной оказалась реакция и на пассаж Аркадия Вольского, который достаточно определенно высказался, что «государство продолжает банкротить бизнес и страну, использует для осуществления своих замыслов передачу собственности «силовикам». Это любопытная часть доклада Вольского. Все говорят: нет переделу собственности.

Кто это, все? Олигархи. «Иначе, — говорят они, — «прольется кровь». Испытанный прием — вовремя вызвать страх.

Президент: возврата назад не будет, итоги приватизации пересмотру не подлежат.

Правительство объявляет следующий тур массовой приватизации предприятий, выставляет на продажу государственный пакет собственности. Все как бы объединены общим замыслом: нет и еще раз нет переделу собственности. Путин проявил завидную реакцию и мгновенно «опрокинул» тезис Вольского.

— Использует силовиков кто? — вопрошал Путин. И сам ответил: — Конкуренты, то есть бизнес. Тогда на кого вы жалуетесь? На себя? Не всегда можно понять, где кончается государство и начинается бизнес.

О «покойниках» либо хорошо, либо ничего. Журналисты, гроздьями облепившие съезд, были раздосадованы. Скандал, которого так долго ждали, не случился. О ЮКОСе практически не говорили. Никто не рискнул бросить вызов президенту.

Путин оценил корректность съезда, затронул тему СМИ, а в заключении сделал подарок предпринимателям.