Аншлаг в Кремле. Свободных президентских мест нет

Неделя оказалась довольно напряженной. Испытание, через которое предстоит пройти правительству, не позавидуешь. Миф о самом благополучном бюджете сначала пошатнулся, а теперь ему предстоит рухнуть. Значительное превышение доходов над расходами вселяло оптимизм. Правительство, да и сам президент, не жалели досадных откровений, что благополучие бюджета не есть результат интенсивного развития страны, роста отечественного производства, а всего лишь «отдача» от роста мировых цен на газ и нефть и увеличения объемов их продаж Россией.

Правительство лукаво оправдывалось: бюджет прочен, в его основу заложена цена на нефть, в размере $ 21 за баррель, и вся сверхприбыль — это уже залог превышения. А потому «мы уже можем себе позволить». И главные баталии сводились не к битве за бюджет, а за статьи и объемы его трат. Сам бюджет как таковой уже до обсуждения был признан успешным и в итогах голосования никто не сомневался.

Депутаты делили профицит, правительство, естественно, дополнительную прибыльность нефтяного и газового торга уменьшало, полагая, что «неучтенку» оно найдет, как потратить. Депутаты вели свой пересчет, и прибыль получалась более значительной. Это уже была схватка как бы за пределами бюджета.

И вдруг грянул гром.

Руководствуясь странной логикой, правительство не внесло в бюджет статью о возвращении долгов Парижскому клубу. Вице-премьер и министр финансов Кудрин в унисон премьеру Касьянову заверяли: «Непременно реструктуризируют, непременно отсрочат, непременно спишут, как это делали до того».

Сложилось такое впечатление, что для правительства упрямство и американцев, и западных кредиторов явилось малоприятной неожиданностью. Российское правительство неожиданно поняло, что Запад умеет считать.

Более того, он просчитал наш бюджет с такой тщательностью, на которую не оказалось способным само российское правительство, привыкшее считать с лукавым допуском: все равно украдут.

Запад «все это» отнес на дополнительные доходы, а потому получилось, что Россия может платить. Что же произошло? Почему, спустя два месяца после утверждения бюджета, правительство вынуждено пересматривать его или, согласно принятой терминологии, секвестрировать. Ошиблись в расчетах? Полноте, это повторюсь — правительство, а не церковно-приходская школа. Все дело в том, что в России главной экономикой является политика, а не наоборот. Отсюда все наши беды.

ЕЩЕ ОДИН ДАВОС

Интересно, что в бытность нашего советско-союзного прошлого мы никогда не слышали о Давосе. Был Давос — не было Давоса — какая разница?

Но вот уже в течение едва ли не 10 лет накал страстей в России накануне Давоса и после него не ослабевает. Интерес к России на этом международном экономическом «толковище» возрастал по двум причинам: как эхо внутренних российских потрясений, и как пенные амбиции младореформаторской власти, которая явилась в Давос с альпийских высот, наподобие войск Александра Суворова, ошалело неожиданно и шумно.

Время шло. Менялся репертуар, а вместе с ним и состав труппы, выезжающей на давосские гастроли. И очень часто интерес был не столько к труппе, сколько к событиям, сотрясающим Россию.

Был ли когда-то российский успех на давосском форуме? Это смотря что считать успехом. Для кричащего «караул» успехом является даже единственный прохожий, обративший внимание на его крик. Это очень похоже на нашу оценку успешности, когда на протяжении многих лет мы говорили о том, что нам удалось привлечь к себе внимание. И, как величайшую победу, рас-сматривали, когда в ритуальных давосских программах, оказывался День России. Увы, но это всегда был день не интереса и выстраивания своего бизнеса на российском рынке, а, как правило, обычное обывательское любопытство: «Что там у них происходит?»

2000 год в Давосе ничем не отличался от года предыдущего.