Анталион

Я задумалась только сейчас о реальности, которая уже наступила, а не наступит через неопределенное время. Мне придётся работать и отказаться от мысли стать врачом. Я чувствую вину перед Ником за свое холодное и неласковое поведение, в такой страшный момент. Он ни в чём не виноват, сейчас ему страшнее и больнее чем мне.

Я поворачиваю голову в сторону спящего брата: сегодня он уснул, как только его голова коснулась подушки. Мирно посапывая, он иногда вздрагивает во сне. Я обязана о нём позаботиться любой ценой. Но кем я могу работать, чтобы обеспечить нас двоих? У нас нет жилья, нам невозможно жить у Люси – нам уже тесно, а мальчишки скоро вырастут, и тогда места не останется вообще. Работа должна дать стабильный заработок, который покроет расходы на еду, одежду, а в дальнейшем и жилье. Я перебираю в голове возможные варианты работы в больнице, но понимаю, что без образования меня ждёт нищенская зарплата, с условием, что меня примут на работу хотя бы санитаром.

Холодок пробегает по моему телу: единственным вариантом остаётся поступление в военную академию, чтобы попасть в спецотряд. Те самые, что патрулируют город и разгоняют мирных людей, которые пытаются отстоять свои права. Стоять плечом к плечу с теми, кто пользуется своей властью и положением, чтобы дать волю своим животным инстинктам? Спать, и есть под одной крышей с теми, кто избивает, пытает и сажает таких как мы – обычных людей? Которые пытаются найти деньги, чтобы купить еду.

Работа на заводе тоже не подходит – платят не так много, чтобы у меня получилось накопить на отдельное жилье для нас с Ником, а шанс получить травму и остаться инвалидом, как Люси, слишком высок. Чтобы получить своё жильё от завода придётся проработать больше пяти лет, и только потом, можно рассчитывать на своё жильё, в похожей высотке.

За окном начинает светлеть и ко мне наконец-то приходит сон, веки тяжелеют, и я засыпаю. Резкий хлопок дверью сильно пугает меня и выдергивает из сна, заставляя сердце учащенно биться. Первая мысль, что приходит мне в голову – новый налет бомбардировщиков. Не сразу вспоминаю, что это Клиффорд вернулся с ночной смены. А потом меня поглотила темнота.

Проспав почти весь день, я просыпаюсь измученная с головной болью. Не сразу вспоминаю, где я, оглядывая комнату, постепенно всплывают события предыдущего дня.

За окном темно, а из-за двери доносится запах еды. Ника нет в комнате, но мне не хочется вставать с постели. Я поворачиваюсь на бок и снова прикрываю глаза, не пролежав так и пары минут свет из приоткрытой двери заставляет меня открыть глаза.

– Лив? – тихий голос Ника выдергивает меня от вновь подступающего сна.

– Я проснулась, Ник.

На кухне уже все собрались в ожидании ужина. Люси встречает меня раскрасневшейся и растрепанной.

– Наконец-таки! – она всплескивает руками, – Лив, ты проспала весь день. Сейчас будем ужинать, ступай пока в ванную, приведи себя в порядок.

Я долго умываюсь холодной водой, но всё равно чувствую себя измотанной и уставшей.

Ужин проходит в тишине: близнецы тихо сидят в другой комнате, Клифф ушел на подработку, Ник уныло ковыряет свой ужин потрепанной временем вилкой, Люси всеми способами пытается занять себя, избегая разговоров с нами.

– Люси? – тётя вздрагивает и резко оборачивается в мою сторону, будто совсем забыв, что в комнате есть кто-то ещё кроме неё.

– Что такое, Лив? – она выглядит совсем потерянной и утомившейся, видимо, с мальчиками ей приходится сложно в силу её возраста.

– Люси, мне недавно исполнилось шестнадцать…

– Прости, Лив, я совсем забыла о твоём дне рождения…

– Нет, ты не поняла, – я перебиваю ее, – мне нужна работа.

Ник бросает затёртую вилку в недоеденный ужин из консерв. Люси на время теряет дар речи, и они вдвоём смотрят на меня, будто я призналась в убийстве, а не заговорила про поиск работы.

– Пособие будет получать Ник, я же должна или работать или учиться, но ты сама понимаешь, что второй вариант невозможен…

Повисшая тишина давит на меня, и я боюсь произнести то, что вчера ночью мне казалось единственным здравым вариантом:

– Я хочу пойти в военную академию.

Секунды тишины кажутся мне вечностью, и за эти короткие мгновения в Люси происходят разительные перемены. Её глаза наполняются гневом, который становится осязаемым и наполняет комнату.

– Что?!

От её громкого возгласа я пугаюсь. Что такого я сказала, что она так разозлилась? Может она меня не так поняла? Если я ей объясню, то она меня поймет. Ведь только у этой работы есть столько преимуществ.

– Люси это един…

– Да как ты можешь такое вообще говорить? Это омерзительно! – она хватает воздух ртом, задыхаясь от переполнявших её эмоций.

– Да как тебе подобное в голову пришло… Как же…

– Что такого я сказала? Мне же нужна работа и деньги…

– Не забудь тогда добавить кровавые деньги! – Люси тяжело дышит, глядя на меня.

Вот в чем причина. Мина. Как я могла забыть, она же ненавидит всё, что связано хоть как-то с военными.