Читаем Антарктическая одиссея: Северная партия экспедиции Р. Скотта полностью

Недавние жильцы, покинув этот дом,Спешат вам сообщить — сдается он внаем.Безмерна их печаль — такой оставить рай,Но срочные дела велят сказать «прощай».И вот сей особняк плюс на окрестность видОставлены тому, кто хапнуть их решит.И уверяю вас, коль вы и есть герой,Что маклеров зудеть вокруг не будет рой.Не надо здесь платить квартплату и налогИ ждать суровых мер за неуплату в срок,Здесь не потащат в суд — похоже, что сюдаЕще не добралась истцов-писцов орда.Короче, даже принц тут зажил бы в охотку,Вот так-то! как бы вам не упустить находку!Дом явно удался! Хотя, конечно, в нем,Чуть ветер посильней, и сразу все вверх дном.Мы сами строили… Теперь секрет другой:Все доски — в трещинах и гвозди все — дугой.Последнее, клянусь, хитрейшая уловка(Прямой — сгибается, кривой же входит ловко).Итак, все это — вам! Скорей пускайтесь в путь,Боюсь, еще сезон ему не протянуть.

В другой поэме, принадлежащей перу того же автора, говорилось о науке с точки зрения исследователя.

Чуть ветер стих, мы приняли решеньеМагнитные проделать измеренья.Мороз был крут, ни охнуть, ни вздохнуть,Но согревал нас тонкой стрелки путь.Да и потом, когда прибор к восходуПовернут, кто там смотрит на погоду?Итак, работа шла, и что за прыть —Мы пробовали даже пошутитьИ, снег вокруг треноги обминая,Кричали стрелке: «Ну, живей, родная!»Но вот на запад обращен прибор,И тут она пошла во весь опорСкакать… О, Боги! Да в таком аллюреКак не узнать самой магнитной бури?!А вот в чем дело было: подзастыв,Один из нас все топал и штативЛягал — ведь это в школе, по программе,Зубришь: тренога — стул с тремя ногами,У нашей-то, казалось, хватит ихНа три сороконожки небольших.В конце концов надежную опоруВернув многострадальному прибору,Виновнику же высказав сполна,На стрелку вновь мы глянули. ОнаКачаться принялась и к нам склонялаПо очереди оба острых жала,Мы отмечали сумму двух угловИ среднее — вот вам и весь улов!Уже давно закоченели пальцы,Носы же, эти главные страдальцы,Белели так, что боязно смотреть,А ведь еще по меньшей мере третьНам оставалась. Да, мы не забылиО — черт ее дери! — магнитной силе —Я думаю, поймет меня знаток,(Ведь обе стрелки смотрят на восток).Но вот разобрались мы с полюсамиИ, ледяными жертвуя носами,Продолжили термометру назлоВносить в таблицу за числом число.И наконец момент настал великий,И воздух огласили наши крики,Все позади! А нам пора вперед —Внушительный обед нас дома ждет!

Пингвины принимают на припае солнечные ванны

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное