Антарктическая одиссея (Северная партия экспедиции Р. Скотта)

На следующий день Кемпбелл с Левиком и Дикасоном отправился на мыс Баттер за новым запасом продуктов, а остальным было дано задание отремонтировать железные полозья. После трёх или четырёх часов тяжкой работы удалось поставить на них другие сани и даже довольно рано возвратиться в лагерь — мы ещё успели сварить похлёбку до прибытия товарищей. Они доставили запас продовольствия для похода вокруг залива, и четвёртого мы выступили на юг. Около девяти часов утра вдали показались три чёрные фигуры, спешащие нам навстречу. Нас столько раз вводили в заблуждение миражи, что и теперь мы не были вполне уверены, люди это или пингвины. Впрочем, для пингвинов они казались слишком высокими. Придя к этому выводу, Кемпбелл и я решительным шагом направились к ним, и вдруг Кемпбелл, глядевший в бинокль, воскликнул: "Они подают нам знаки, Пристли! Ответьте же им!" Я что было сил замахал руками, но определённого ответа не последовало, а спустя несколько минут фигуры повернулись к нам лицом и сверкнули белые манишки, не оставившие сомнений в том, кто их обладатели.

И прежде императорские пингвины неоднократно заставляли нас обманываться, но сейчас им это удалось как никогда.

При общем курсе на юг мы всё время придерживались кромки молодого льда, не теряя надежды, что найдём в нём лазейку, но он упорно тянулся в глубь залива, и чтобы обойти полынью, пришлось подняться на многолетний морской лёд, обозначенный на картах как край Барьера. Мы пересекли его с запада на восток и спустились на однолетний лёд между Барьером и мысом Хат, по которому дошли до участка ледяных зубцов и без труда пересекли его у восточного окончания. Таким образом, мы очутились на северной оконечности Барьера и к ночи, вернее к раннему утру — мы шагали далеко за полночь, заночевали в семи милях [11,3 км] от мыса Хат.

Здесь следует заметить, что изменения пищевого рациона оказали поразительное действие на наши рты — они превратились в одну сплошную рану. Всему виной, я думаю, были жёсткие сухари. Так или иначе, но у меня, например, губы с боков были обмётаны ранками и кровоточащими трещинами, вся полость рта, язык и дёсны болели и саднили. Рот и язык так распухли, что в процессе еды я, как ни старался, не мог их не жевать, а речь моя стала настолько невнятной, что на марше Кемпбелл понимал мои замечания лишь с третьего или даже четвёртого раза, хотя, по его словам, это могло происходить также из-за того, что его уши были забиты девятимесячной грязью.

После непродолжительного сна мы сняли лагерь и вышли в путь, на морской лёд, чтобы преодолеть последние семь миль [11,3 км], отделявшие нас от мыса Хат. За милю [1,6 км] от него на больших застругах сани перевернулись. Осмотр показал, что они пострадали точно так же, как и в первый раз. Не имея всего необходимого для ремонта, мы поставили тут палатку, и Кемпбелл, Дикасон и я поспешили на мыс Хат за новостями.

По мере приближения к хижине встречалось всё больше следов собак и людей, а также, как мы полагали, пони. Это нас сразу насторожило — будь всё в порядке, вряд ли партия ушла бы на Барьер. Вскоре наши худшие опасения подтвердились: в хижине никого не было, но мы нашли письмо капитану спасательного корабля от Аткинсона, не оставлявшее никаких сомнений в том, что произошло несчастье. Об исчезновении партии прямо не говорилось, и мы так и не поняли, сколько человек было в её составе. Поняли лишь, да и то в основном путём собственных умозаключений, что Аткинсон, Нельсон, Черри-Геррард и Дебенхэм живы и не покинули Антарктики. Тогда мы решили, что потеряли восьмерых — раз Аткинсон стал руководителем, значит, погибла не только одна группа из четырёх полярников. Нам тогда и в голову не приходило, что партия капитана Скотта могла состоять из пяти человек[101].

Дебенхэм оставлен на мысе Эванс, а партия из восьми человек с семью мулами и три человека с двумя собачьими упряжками пошли на поиски тел. Догнать их мы уже не могли, и Кемпбелл решил продолжать путь на мыс Эванс. Мы возвратились в лагерь, переночевали и вскоре после полудня достигли главной базы.

ГЛАВА XXVII. ЛЕТО НА ОСТРОВЕ РОССА

На мысе Эванс. — В хижине Дебенхэм и мистер Арчер. — Несколько дней отдыха. — Возвращение поисковой партии. — Принесённые ею вести. — На мыс Ройдс. — Восхождение на гору Эребус. — Мы поднимаем сани на высоту 9500 футов. — Четверо на вершине вулкана. — Извержение. — Спуск скольжением. Приход "Терра-Новы", возвращение в Новую Зеландию