Антарктида: Четвертый рейх

Октябрь 1943 года. Германия.

Падерборн. Земля Северный Рейн-Вестфалия.

…Между тем трапеза в «Рейне» продолжалась. Чревоугодно священнодействуя над копчеными ребрышками по-мюнхенски, Скорцени вновь, как бы невзначай, вспомнил о судьбе пилота Шульрихтера, одного из тех, кого по праву мог называть теперь первооткрывателем Рейх-Атлантиды. И был удивлен, обнаружив, что даже после повторного упоминания этого имени доктор Ридэ никак не отреагировал на него. Мало того, Ридэ просто-таки демонстративно давал понять, что не хотел бы возвращаться к истории этого человека, даже в обмен на ресторанное угощение — столь щедрое в условиях войны и полуказарменного пайкового содержания.

— И все же, в каком из лагерей прикажете искать теперь нашего общего знакомого, обер-лейтенанта Курта Шульрихтера? — наконец не удержался Скорцени, который терпеть не мог, когда кто-то пытается испытывать его нервы. — Этого незабвенного Магеллана Новой Швабии?

Ридэ удивленно уставился на Скорцени, и на устах его впервые заиграл проблеск чего-то такого, что могло бы напоминать улыбку, если бы только она зарождалась не на этом бледном, почти изможденном лице, слишком уж не гармонировавшем со спортивной фигурой хранителя.

— Считаете, что его следовало бы искать в одном из лагерей? — приглушив голос, переспросил он. — Что вы, штурмбанфюрер?! Это было бы слишком опрометчиво.

«Геринг уничтожил его, чтобы никто не узнал, что именно он изъял из досье «Базы» некие документы? — усомнился Отто. — Нелогично. В гестапо мигом выяснили бы это у его преемника».

— То есть вы уверены, что покорителя Антарктиды, Магеллана Швабии, жертвенно сожгли в крематории? Так сказать, ублажили языческих богов, ведающих полярными землями?

— Это и в самом деле похоже на некое жертвоприношение, но уже далеко не языческое, а, скорее, нордическо-арийское. Именно так, новейшим нордарийским жертвоприношением, я и назвал бы его. Жертвоприношением, с которого зарождаются мифы новой, нордической, будем именовать ее так, религии, — слишком витиевато подступался к своему повествованию доктор Ридэ. И уже в который раз Скорцени отмечал про себя, что речь этого полудезертира представляется вполне интеллигентной и достаточно образованной.

Иное дело, что, слушая ее, самого доктора Ридэ предпочтительнее было бы перед собой не видеть, дабы не впадать в искушение задаться вопросом: «А не бредни ли это местного выпивохи, решившего немного поупражняться в остроумии и фантазии под кружку-другую дармового пива?» Или же попросту послать его к черту. Что Скорцени, собственно и сделал. Но в ответ услышал:

— То есть, проще говоря, Шульрихтер теперь уже там, откуда не возвращаются.

— Но так говорят о небесах.

— В «Аненербе» так говорят о «Базе-211», — великодушно просветил его хранитель.

— Настолько погибельны условия жизни в подземной Антарктиде?

— Настолько погибельными предстают связанные с ней меры секретности. Каждый вернувшийся из Новой Швабии человек — это еще одна головная боль ее секретной службы и всех тех, кто хотел бы превратить Рейх-Атлантиду вечную, никакой естественной разгадке не поддающуюся, тайну Третьего рейха. Если я адекватно воспринимаю происходящее, вам тоже поручили заниматься безопасностью Новой Швабии, но при этом ни в какие тайны и мифы ее не посвятили?

— Ни в какие. Пока что. — Скорцени уловил в словах Ридэ нотки доверительности и именно на этом, на «признательности новичка», решил строить свои дальнейшие отношения с ним. — Приказ фюрера последовал только вчера вечером. Меня назначили начальником службы безопасности «Базы-211», однако совещание у фюрера будет только завтра. Итак, — вновь решил нацелить его на разговор о секретах «Базы», — с некоторых пор существуют две инстанции, возвращение из которых невозможно: небеса и подземелья Новой Швабии…

— До сих пор мы были убеждены только в существовании небес. Теперь же никто не смеет усомниться и в существовании ада.

— Но-но, Ридэ, не забывайтесь, — незло напомнил ему Скорцени. — Все-таки речь идет о будущем рейха. Кем был издан приказ о том, чтобы ни один человек, ступивший на льды Новой Швабии?..

— Герингом. «Ни один человек, который каким-либо образом, с любой миссией, оказался в подземном городе Новой Швабии, не имеет права вернуться в Германию» — так звучит этот жесточайший из приказов, изданный им в мае 1940 года.

— Значит, у истоков Новой Швабии действительно стоит Геринг? Кстати, как в таком случае быть с моряками субмарин «Фюрер-конвоя»? Их тысячи, и они прибывают каждые три месяца.

— Это было предусмотрено. Часть грузов складируется прямо на лед, и забирают их рейх-атланты…

— Вы сказали: рейх-атланты? — прервал его Скорцени.

— Да, рейх-атланты, а… что?

— Именно так они и называют себя?

— По крайней мере, так называют их между собой командиры субмарин, которых дальше причалов «Базы-211» местная охрана, к сожалению, не пускает. Под страхом смерти, как на самый секретный военный объект.