Анти-Ахматова

Книга об Анне Ахматовой называется «Pro et contra». Это плохой знак. Как говорится, прогноз для Анна Андреевны неблагоприятный.

Божьему замыслу чужда амбивалентность. И сказал Бог: Это хорошо. Никаких «Pro et contra». Задача художника — выявить, увидеть, создать свой однозначно прекрасный и реальный мир. Разницы в оценках могут быть у современников, у тех, кто связан еще живыми поколениями — но как только художник окончательно (здесь есть простой, как все в этом мире, критерий: пока не прервется еще биологическая связь с теми, кто видел художника в его земной ипостаси) — и все оценки должны определиться. Над «Тайной вечерей» никто не задается вопросом: хорошо или плохо. Она написана для медитаций на другие темы.

Обед еще не был готов, все сидели где попало, Анна Андреевна в углу на диванчике. Лукницкий сказал: «Я написал роман, который никто не будет читать», Лева не хотел от него отставать и заявил, что он написал рассказ, который никто не будет читать. Даже Пунин вступил в это смешное соревнование и указал на одну из своих статей, которую тоже никто не будет читать. Тогда из угла раздался звучный и мелодичный голос Анны Андреевны: «А меня будут читать».

Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 241

Будут. Как писал злобный критик Тальников на заре ее карьеры: «…томно-порочная — на нее всегда ведь есть спрос».

А «Северные элегии» хороши только тем, что по улице перед ее дверями пронесли слишком много тел ее врагов.

ДОСЛОВНО

Кое-кто (хотелось бы, чтобы не «когда-то» — к этому есть тенденция, об Ахматовой теперь уже почти нельзя говорить или спорить, разве что — упомянуть с восторгом) мог себе позволить сказать об Ахматовой то, что думал, дать характеристики ее творчества не такие бессмысленно-афористичные, ничего не говорящие, как те, что приводит она сама, для достоверности подчеркивая, что приводит ДОСЛОВНЫЕ характеристики. СЛОВА уж больно незначительные.

Вячеслав Иванов, когда я в первый раз прочла стихи, сказал, что я говорю недосказанное Анненским, возвращаю те драгоценности, которые он унес с собой. Это не дословно. А дословно: «Вы сами не знаете, что делаете».

Анна АХМАТОВА. Т. 6. Стр. 557–558

Вот это ж надо, как сказал, а? Лет пятьдесят назад, кажется? Но такое раз услышишь — и не забыть вовек.

А «драгоценности», «недосказанное» — это уж она по памяти, не дословно, но ведь вроде так надо о ней говорить?

«Вы сами не знаете, что делаете».

Может, кто-то все-таки знает, «что она делает»?

Д. А как Вы ее воспринимаете как поэта?

Б. Я очень ценю ее, конечно, как поэта. Ну, сейчас ее произвели в ранг великих поэтов. Я думаю, что это, конечно, преувеличено. У нее все-таки узкий диапазон для великого поэта, узкий, мелкий. Даже вот та же человеческая-то ее натура — она тоже не натура великого человека. Heт.

М. М. БАХТИН в записи Дувакина. Стр. 48

Эгоцентричная поэзия, вращающаяся вокруг «я» и «меня», не знающая иных отношений, кроме любовной игры и «несытых взоров», не знающая природы. Для Ахматовой небо «ярче синего фаянса», потому что фаянс она хорошо знает, а небо мало.

Д. ТАЛЬНИКОВ. Анна Ахматова. Четки. Стр. 110