Читаем Анти-Ахматова полностью

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 550


Существует письмо матери Блока 1914 г., где она сочувственно, если не восхищенно (нет, это не так, все-таки не «восхищенно» она говорит. А главное — не восхищался сам Блок, как бы ни выводилось это подспудно из ахматовского комментария) говорит обо мне и выражает желание, чтобы у ее сына был роман со мной, но, к сожалению, ему такие женщины, как я, не нравятся. Удивительные нравы, когда старые почтенные дамы подбирают любовниц своим сыновьям, причем их жертвами оказываются замужние женщины и матери двухлетних детей.

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 77


Ах вот почему у нее не было романа с Блоком! Правда, на самом деле ребенок был отдан родственникам мужа, она жила второй любовницей с Лурье (жили втроем — Артур Лурье, Ольга Судейкина и Анна Андреевна). Она знала прекрасно, что она не была в это время слишком замужней.


В данном случае речь идет не о «mа pauvre mèrе» — этот поезд ушел, этот момент упущен — страшная драма о неневинности юной невесты, особенно перед лицом жениха, который «признавал только девушек», — проскочила как-то незамеченной. Даже безродная — и та придумала себе историю. Юной «смолянке» это не пришло в голову печися. Пришло в голову почему-то много позднее, когда показалось весьма интересным представляться и русской дамой девятнадцати лет, перед которой встают случайные попутчики (наверное, видали русских дам и пощепетильней), и замужней женщиной с ребенком — родив по ребенку почти одновременно с любовницей мужа, отдав этого ребенка родным мужа, побыв во всеуслышание любовницей разных других господ — почему-то решила именно этим знаменем взмахнуть перед бедной матерью Блока — которая действительно, будучи по образу жизни в курсе литературных и окололитературных репутаций, простодушно (и справедливо) не предполагала в том препятствий и была уверена, что это «существо, у которого за плечами большая и страшная жизнь», будет польщено и что ей хватит сладостных воспоминаний на всю жизнь.

Впрочем, ей хватило и невоспоминаний.


Еще дома Бродский показал рисунок Ахматовой, сделанный Модильяни, один из десяти недавно найденных, которые она считала пропавшими. «Возможно, — сказал он, — ей так хотелось думать, поскольку на них она изображена обнаженной». Мне же кажется, она ничуть бы не возражала против этой находки, наоборот, была бы ей рада: близость с Модильяни Ахматова и не скрывала, гордилась ею, а кроме того, она на этих рисунках так хороша, что вряд ли они могли ее смутить. Бродский, как всегда, выгораживает ее. А эпизод — к разговору о замужней даме и нравах матери Блока.

А. КУШНЕР. Здесь, на земле… Стр. 189


С Модильяни, как мы помним, Анна Андреевна познакомилась во время своего медового месяца.


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное