Читаем Анти-Ахматова полностью

Вячеслав Иванов. О том, как он tête-a-tête плакал над стихами, потом выходил в «салон» и там ругал довольно едко, я так часто и давно рассказываю, что скучно записывать.

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 133


Это вообще к размышлениям о том, что это за «пластинки» в жизни литератора. Не проще ли один раз записать, сделать достоянием читающей публики, вне зависимости от того, ходит ли она к Ардовым пить водочку или нет, и разговаривать уже о чем-то другом? Разве не жалко терять время на пересказывание пластинок?


Чтобы плакать над стихами Ахматовой, нужно особое устройство слезных желез, некоторое недержание (хотя, ее послушать, плакали бесперебойно). Я, например, не плакала.


Замечание, что Гумилеву разонравились мои стихи, вызывает некоторое недоумение.

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 136


А у меня вызывает желание процитировать Чехова с пародией на тон журнальных полемик в «Черном монахе» (в этом рассказе — агрономических) «по адресу ученого невежества наших патентованных гг. садоводов, наблюдающих природу с высоты своих кафедр…»…. «вызывает некоторое недоумение»…


У Масо или не было моих книг, или он не удосужился их перечитать.

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 127


Может быть, он, по своему недоумству, считал, что раз он удосужился их просто прочитать — этого достаточно.


«Ты научила меня верить в Бога и любить Россию».

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 128


Так якобы ей говорил Гумилев, и она ему верила. За эти слова или за свою возможность беспрепятственно приписать их ему она создает мифический образ Гумилева как главного поэта России. «Я научила Пушкина верить в Бога и любить Россию». Звучит, правда? Поэтому разве стоит удивляться ее ненависти к людям, считающим Гумилева весьма посредственным поэтом. Бродский это знал. Говорит — что щадил ее чувства. Мое твердое убеждение — не хотел связываться.


Очевидно, в то время (09—10-е годы) открылась какая-то тайная вакансия на женское место в русской поэзии. Судьба захотела, чтобы оно стало моим. Замечательно, что это как-то полупонимала Марина Цветаева.

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 109


Да, замечательно, что эта полудурочка Марина Цветаева не пыталась прыгать выше головы.

Какое-то малоэлегантное выражение: «женское место». Как-то непонятно, в чем могло быть ее преимущество перед Мариной Цветаевой. Именно на этот случай о высокомерных женщинах в итальянском языке существует грубая поговорка: «Come se la avesse solo lei».


Модильяни очень жалел, что не может понимать мои стихи и подозревал, что в них таятся какие-то чудеса.

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 13


О статье об Ахматовой в «Русской мысли». Автор — бывший любовник, Недоброво.

«Потрясающая статья, — перебила меня, — пророческая. Я читала ее ночью и жалела, что мне не с кем поделиться своим восхищением. Как он мог угадать жесткость и твердость впереди? Ведь в это время было принято считать, что все эти стишки — так себе, сентименты, слезливость, каприз. Статья Иванова-Разумника, кажется, так и называлась: «Капризники» (на самом деле — «Жеманницы»). Но Недоброво понял мой путь, мое будущее и предсказал его».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 125


«А я бы хотела, чтобы моя книга дошла до широких кругов, до настоящих читателей, до молодежи…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное