То есть Ахматова, прожив со «своим народом» более семидесяти лет, не встретила ни разу в жизни искренне верующего в какие-то светлые социальные идеалы человека? Встречала только продажных и циничных?
«Ах, не понимали? — закричала она. — Ложь. Вздор. Не хотели понимать — другое дело».
Как каждый человек, Ахматова мерит по себе. Приспособленка — она видит продажность в каждом.
Я с ней не согласилась. На своем пути мне довелось встречать людей чистых, искренних, бескорыстных, которые и мысли не допускали, что их обманывают. Пастернак и Мандельштам пережили ИСКРЕННЮЮ любовь к Сталину. «Неправда! — закричала Анна Андреевна с такой энергией гнева, что я испугалась за ее сердце. — Ложь! Они притворялись. Им выгодно было притворяться перед другими и самими собой. Вы еще тогда понимали все до конца — не давайте же обманывать себя теперь».
Однако не каждый, кто понимал или не понимал, писал тем не менее стихи Сталину.
Ахматова знала, для чего нужны поэты и писатели в советской стране, за что им платят деньги, для чего ей надо писать хвалебные стихи Сталину. Лев Николаевич Гумилев, вернувшись из лагеря, передает тюремный фольклор:
Строки эти я запомнил с его голоса, сразу и на всю оставшуюся жизнь:
Она горда тем, что к концу войны подходит матерью не безвестного зэка, а солдата, бравшего Берлин.
Она считает, что у нее больше оснований гордиться своим сыном, чем у матери зэка Освенского? Гордиться тем, что в стране невинно мучимых один из мучеников по причине большей молодости и состояния здоровья попал под более выгодный параграф: солдат, пайки, пенсия для матери в случае чего. Наверное, про пенсию я сказала лишнее, но я не хочу, чтобы она своим гордым взглядом гусыни смотрела бы на мать убитого зэка, брата Анны Абрамовны, если б им пришлось встретиться. Здесь нечем гордиться.
Заговорили о «Реквиеме». Я рассказала о бесконечных хвалах, которые слышу отовсюду. «Да, я и не ожидала такого успеха. Плачут бесперебойно», — подтвердила Анна Андреевна.
К которой из ее добродетелей отнести такой цинизм?
Называл ли Солженицын то, что ему удалось донести до людей свой труд, — что он поимел успех?
Судит Твардовского, к чужим политическим взглядам и гражданской смелости она очень требовательна.
«Прогресс, Лидия Корнеевна, явный прогресс, — повторяла Анна Андреевна. — Товарищ растет».