Анти-Авелин

Так, чередуя между собой темные трабули и залитые солнцем улочки, Авелин оказалась на набережной Соны, с которой она увидела людей, стекающихся к Собору Сен-Жан, расположенному между холмом Фурвьер и рекой. Вбежав в Собор, Авелин удивилась большому количеству горожан, созванных, как и она, звуком колокола. Глаза быстро привыкли к полумраку, и в глубине храма она разглядела, как стража его преосвященства Епископа Лионского оттесняет людей от возвышения, на котором стоял он, собственной персоной, а рядом – высокий мужчина в белых одеждах.

Движимая любопытством и тайным предчувствием, Авелин стала протискиваться через прихожан, стараясь не толкать их своим гибким телом. Подойдя ближе к возвышению, она услышала нарочито тихую речь Епископа, который пытался таким образом успокоить еще не устоявшуюся толпу, и заставить вслушаться окружающих в каждое его слово.

– Миряне, добрые жители нашего города! Я созвал вас сегодня перед службой, дабы сообщить о страшной напасти, разъедающей наш город, – последовала многозначительная пауза, и в храме воцарилась тишина. – Его Святейшество Папа Римский лично озаботился происходящим в Лионе. Ибо оскудела его паства, и заблудшие овцы, влекомые посулами Сатаны, забыв о страхе перед Богом, бредут по «дороге гибели», в пасть Гиены Огненной. Наш город окутала ересь!

Гул голосов прокатился по толпе и снова стих. Епископ продолжал:

– Эти посланники Сатаны скрываются под личиной и одеждами добропорядочных горожан, но по ночам они скидывают свою лицемерную маску и устраивают свои гнусные оргии. Они вступают в отвратительные связи друг с другом, они делают это даже с собственными детьми! Они отрицают Святой Престол! Они сами проповедуют религию Христа, переписывая Библию на язык простолюдинов! Они исповедуют друг друга во время учиненного ими разврата! Они обливают грязью Католическую Церковь, утверждая, что таинства и индульгенция придуманы Церковью только для отбирания денег у прихожан! Эти сектанты называют себя сатанинским именем – вальденсы!

По мере перечисления всех ужасов, творимых сектантами, епископ все больше и больше повышал голос, толпа отвечала ему нарастающим гулом. Выкрикнув название секты, он вскинул руки к сводам Храма, и толпа затихла.

– Отец наш, Его Святейшество Папа Римский, протянул нам руку помощи, – епископ повернулся к человеку в белых одеждах и, вытянув в его стороны руки, торжественно произнес: – Приор ордена Святого Доминика – Жан Поль Батиста Лоба!

В пятно света, падающего из бокового окна на край возвышения, шагнул монах в белой тунике. Его тонкую талию охватывал кожаный пояс, на котором висели четки, белая пелерина с капюшоном легкими волнами покрывала плечи, светлые волнистые волосы, затянутые в хвост, и серые умные глаза рождали у окружающих ощущение безупречности. Всем своим обликом он напомнил Авелин небесного ангела. Именно такими – светлыми, в белоснежных одеждах – она представляла себе этих небожителей.

Она с удовольствием отметила сходство его внешности со своей. Такого же цвета волнистые волосы, непослушный завиток над левым виском, одинаковый изгиб темных бровей, цвет глаз и даже родинка над верхней губой расположена слева, как и у нее. Сердце Авелин бешено заколотилось, в голове зашумело. Ей захотелось закричать или громко рассмеяться, чтобы он заметил ее в толпе. Она еле сдержала себя от этого поступка.

По губам монаха было видно, что он что-то говорит, но волнение Авелин не давало ей услышать ни одного слова. Она сделала усилие и прислушалась к его словам:

– Я объявляю четыре месяца милосердия, сроком до осени, в течение которого все лионские еретики могут прийти и покаяться перед лицом Святой инквизиции. По окончании этого срока, если не окажется покаявшихся еретиков, Святая инквизиция начнет розыск. И каждый местный житель должен будет под присягой указать на еретиков или подозрительных горожан. Передайте это всем, кого встретите на своем пути. И пусть никто не говорит, что он не знал о сроке милосердия – Святая инквизиция не будет принимать во внимание эти доводы!

Толпа зароптала и стала раскачиваться в разные стороны. Авелин ловко проскользнула к выходу. Вышедшие на улицу люди собирались в кучки для обсуждения услышанного. Девушка не стала останавливаться около них, она не могла стоять на месте. Охватившее чувство заставляло ее быстро двигаться, чтобы выплеснуть наружу ту яростную силу, которая образовалась внутри нее. И она побежала к холму Фурвьер.

Цепляясь за камни и молодую траву, она карабкалась вверх по склону. Сочная трава лопалась в ее руках, Авелин падала на колени и снова вставала, смеясь. В какой-то момент она услышала звук рвущейся ткани подола, но это ее совсем не опечалило. Теперь она была наполнена совсем другими значениями, и порванное платье не могло расстроить ее.