Анти-Авелин

Базазаел рассмеялся. И в этот момент из-за зеркала с разных сторон выпорхнули блондинка и брюнетка. Тоже нагие, с прекрасными точеными фигурками и замысловатыми прическами на голове. Они проворно стянули с Милы пальто, заставив ее смутиться при виде буйства кружев на ночной сорочке.

– Н-да, лучше не стало, – прокомментировал Базазаел.

У Милы задрожала нижняя губа. Она почувствовала, что сейчас расплачется.

– С этими тюлевыми оборками можно хорошо только в гробу смотреться, – добавила Герхама.

От этих слов Мила взорвалась изнутри. Она рванула сорочку за подол вверх и осталась обнаженная, как и все присутствующие в будуаре красотки. Общий вздох восторга заставил ее взглянуть на себя в зеркало.

То, что она там увидела, не могло оставить равнодушным никого: узкая талия, нежная линия бедер плавно переходящая в изящные ноги… и груди, как два плода мушмулы – нежные и продолговатые, застенчиво смотрели в разные стороны темными сосками.

– На удивление хорошо, – заметил Базазаел.

Мила заметила, как Герхама с досадой прикусила нижнюю губу.

Блондинка и брюнетка засуетились вокруг Милы. Одна, наклонившись, помогла ей просунуть ноги в прозрачные туфельки. Вторая поднесла к голове переливающееся украшение, похожее на осьминога. Прикоснувшись к голове, «осьминог» начал скручиваться, превратив Милины волосы в изумительную вечернюю прическу, сверкающую драгоценными камнями.

– Совсем другое дело, – прокомментировал Базазаел, разглядывая преобразившуюся Милу. – Прошу следовать со мной в зал.

С этими словами он взял Милу за кончики пальцев и, подняв ее руку на уровень груди, повел за зеркало.

Там оказался вход в огромный зал, по своему убранству не уступающий будуару. Посреди зала у противоположной стены, на возвышении стояло два кресла, устланные шкурами. По всему периметру стен толпились пары: мужчины в смокингах разных цветов и нагие женщины с идеальными фигурами.

Такого количества красивых людей Мила не видела даже в голливудских фильмах. Все они смотрели с восхищением на нее, пока они с Базазаелом следовали через зал к постаменту.

– Мы находимся на балу? – поинтересовалась Мила.

– Не совсем, – ответил тот. – Скорее, мы на суде.

– На суде?! – от неожиданности Мила даже оступилась. – И кого же мы судим?

– Сомневающихся, – невозмутимо ответил Базазаел.

– А я здесь в качестве кого?

– В качестве защитницы сомневающихся. Очень скоро ты все поймешь, – ободрительно улыбнулся он.

Утонув в мехах глубокого кресла, Мила подняла голову к потолку, и сразу узнала голубые стеклянные панели купола Газпрома, сквозь которые был виден космос с замысловатыми вселенными в виде спиралей и причудливых медуз. Было такое ощущение, что весь этот огромный зал летит сквозь бесконечность, мимо далеких миров. Внезапно справа по курсу раздались взрывы, заставившие задрожать стеклянный купол. Это скопление из звезд в виде медузы врезалось в такое же, только шарообразное скопление.

– Что это? – испугалась Мила.

Базазаел поднял лицо вверх.

– Одна галактика врезалась в другую. Каждый день гибнут миллионы цивилизаций, – и добавил, глядя в испуганные глаза Милы: – В этом есть смысл.

Их разговор прервал знакомый карлик. Он выбежал на середину зала с истошным криком:

– Дельта-сон! Дельта-сон! Все приготовились.

– Дельта-сон? – шепнула Мила.

– Так вы называете четвертую стадию сна – самую глубокую и продолжительную, именно в ней приходят наиболее причудливые и невероятные сны.

Из-за гардин начали появляться люди в обычной одежде, преимущественно в пижамах и пеньюарах.

У Милы все похолодело внутри:

– Это покойники?

– Откуда! – усмехнулся Базазаел. – Я же не Мессия. Только он может воскрешать умерших, согласно вашей религии, а эти сказки о балах мертвецов – не более чем художественный вымысел. Все наблюдаемые нами люди вполне себе живые. Разве что спят.

– Мы их сон? Они нас запомнят?

– Возможно, но ответы на свои вопросы они запомнят наверняка.

В этот момент от прибывающей толпы людей отделился молодой человек, и легкой походкой направился в их сторону.

– Интересное начало, – улыбнулся Базазаел.

Юноша был воплощением мечты миллиона женщин: молодой красавец с глубоким умным взглядом, великолепно сложен, с холеной кожей и спокойной мимикой. Он поприветствовал Базазаела и обратился к Миле:

– Я глубоко несчастен из-за того, что не могу встретить свою возлюбленную, хотя пользуюсь у женского пола большой популярностью. Как-то мне встретилось изречение, гласящее: что тех, кого любят все, на самом деле по-настоящему не любит никто. И стало понятно, что это сказано обо мне. Теперь я готов потерять свою внешность и стать последним уродом на земле, лишь бы эта потеря сулила мне встречу настоящей любви, – он сказал это искренно, и уронил голову на грудь.

– Что скажешь? – спросил Базазаел у Милы.

– Не надо отчаиваться. Такой прекрасный юноша, как вы, не может остаться одиноким. Она однажды обязательно встретиться на вашем пути. Вы узнаете ее стразу же…