Анти-Авелин

Петрович остановился на уличных ступенях, втянул в себя сырой мартовский воздух, наполненный оголтелым воробьиным щебетом, и сразу же почувствовал, как жизнь наваливается на него своим тяжелым телом и подчиняет его мысли своим желаниям. Он улыбнулся, сам не зная чему, взглянул на свое отражение в луже около ступеней и, довольный собой, направился к машине.

Комендант общежития встретил Петровича неприветливым взглядом, но промолчал.

Поднимаясь к себе на этаж, Петрович думал только о том, как схватит за шкирку бродячего пса и выкинет его туда, откуда он взялся в его доме. Нервно провернув ключ в замке, он с грохотом распахнул дверь и здесь же получил в грудь толчок от Бонькиных лап. Псу хватило роста, чтобы дотянуться до подбородка Петровича и лизнуть его несколько раз.

– Ты что творишь? – злобно спросил Петрович.

Бонька со всех лап помчался на кухню. Вернулся. Гавкнул, приглашая Петровича идти за собой, и снова умчался.

На кухне пес подбежал к миске и передней лапой ударил по ее краю. В миске было пусто.

– Я забыл налить тебе воды… прости, дружище, – почувствовав свою вину, Петрович смягчился.

Бонька пил жадно, не забывая при этом вилять хвостом. Напившись, подскочил к Петровичу и уткнулся ему в ладонь мокрой мордой.

– Я и пожрать-то тебе ничего не купил. Какой из меня хозяин? – Но Бонька с ним не согласился, еще сильнее прижавшись к руке.

Вытряхнув из холодильника все, что, по мнению Петровича, можно было скормить собаке, он сел на табурет и стал наблюдать, как его обед и ужин исчезает в собачьей пасти.

– Ладно, поедем в управление через магазин, а там разберемся, что с тобой делать.

Около управления Петрович замешкался. У Боньки не было ни ошейника, ни намордника, ни поводка. А то как он бросится на кого-нибудь из задержанных? Свои-то поймут, а эти жалобу напишут.

– Рядом! – вспомнил Петрович когда-то слышанную команду. К удивлению, Бонька правильно обошел его по часовой стрелке и сел с левой стороны. – Молодец! Вперед, и не на шаг от меня.

В управлении было суетно.

– Это вещдок, – коротко объяснил Петрович прилипшему к стеклу, чтобы лучше рассмотреть Боньку, дежурному.

В подразделении Петровича вовсю кипела бумажная работа. Вернувшийся с места преступления Семенов подскочил для доклада, но, увидев Боньку, переключился на него:

– Кто это? – Семенов присел на корточки и стал гладить пса по холке.

– Зверь домашний, беспородный, – попытался отшутиться Петрович. – Подобрал его на свою голову… сам не знаю – зачем.

– Вижу, а звать-то его как?

– Бонифаций, – для солидности приврал Петрович.

– Бонифаций, дай лапу! – Пес сунул переднюю лапу в ладонь Семенова.

После этого началось настоящее представление по командам Семенова. Бонька вставал, ложился, падал набок и умирал, приносил названные предметы и возвращал их на место, и делал он все это с задором и удовольствием.

– Как это у тебя все получается, Семенов? – удивлялся Петрович.

– Это не у меня, эту у него «все получается», – весело отвечал Семенов, заставляя Боньку проползать под стульями. – Классная дрессура, с детства мечтал воспитать такую собаку, но терпения не хватало. Я же заядлый собачник.

В дверях толпились зрители из соседних отделов.

– Может, заберешь его к себе? – так, чтобы никто не услышал, неуверенно поинтересовался Петрович.

– Не могу, Иннокентий Петрович. Жена недавно родила, и жилплощадь маленькая. А вы зря от Бонифация отказываетесь, такие собаки на дороге не валяются. Вы не смотрите на то, что он беспородный. Дворняги – самые умные.

– Этот умный пес всю общагу сегодня днем на уши поставил, – пожаловался Петрович, скрыв от Семенова, что оставил Бонифация без капли воды.

– Так это потому, что он был первый день один, в незнакомом месте. Ну, сами подумайте, откуда ему было знать, что вы снова вернетесь? Ведь кто-то его уже однажды бросил и не вернулся. Видно же, что у собаки был владелец. А потом, посмотрите Бонифацию в глаза, он вас в хозяева выбрал.

Петрович посмотрел на пса, тот приветливо махнул хвостом.

– Ты как это определил?

– Очень просто, – продолжил Семенов. – Я когда ему команды давал, он всегда на вас оборачивался, а это значит, что он спрашивал у своего хозяина, можно ему выполнять чужие команды или нет. Вы в любой момент могли бы прервать это действо, и – только вы.

– Это как?

– Просто: «фу», «рядом», «ко мне».

– Ко мне, – скомандовал Петрович.

Бонька выплюнул чей-то погон, выданный ему для демонстрации трюков, и со всех лап бросился к своему избраннику.

– Воспитанная собака вас никогда не подведет, Иннокентий Петрович, ни вас, ни окружающих.

– Ну, все, товарищи, представление окончено, – объявил Петрович. – А то мы так до утра не управимся.

Петрович с гордостью прошествовал мимо сослуживцев, ощущая, какую весомость придает ему в глазах окружающих выбор Бонифация. Все пытались дотронуться до пса, в особенности девчонки-криминалисты.

Уже в коридоре, по дороге к кабинету, Петрович обратился к собаке: