Анти-Духлесс

Пока мутный Жекин взгляд занимался всевозможными зацепами, висениями и прилипаниями, сам он в отчаянии ворошил свое смутное сознание в надежде, наконец-то, вспомнить, зачем он собственно сюда приехал. Он лежит в позе Штирлица, попавшего в застенки гестапо. Штирлица, который мучительно рождает гипотезу: откуда вдруг взялись отпечатки его пальцев на чемодане русской радистки. Периодически Жека импульсивно вскакивает со скрипучей кровати и нервно расхаживает по номеру. «А вот это конец, — впадает он в спокойную для себя, но леденящую душу незримого зрителя панику, позвонить в головной офис и задать шефу такой ошеломляющий вопрос — это провал! Это немедленное увольнение без выходного пособия. А на дворе бушует незаметный обывательскому глазу мировой экономический кризис. А кризис — это безработица. Значит никуда не устроишься. Если все же выгонят. Нет, нет — этого нельзя допустить. Надо все ж таки, наверное, попробовать перезвонить этому подонку Гоше, он же, гнида, мне командировочные оформлял, и осторожненько так попытаться у него что-то выведать». Жека ищет глазами свой мобильный телефон. Глаза ничего не находят. Наконец Жекино терпение громко лопается. Он смачно плюет на и без того загаженный пол и достает свою резервную трубку из четвертого внутреннего кармана (если считать сверху) своей запасной куртки. Куртка была взята им про запас с учетом всей мерзости питерской погоды. Жека звонит Гоше. Подонок мямлит что-то невнятное, но разобрать ничего невозможно. Все наводящие Жекины вопросы повисают в воздухе и не приводят к прояснению сложившейся ситуации. Все-таки мерзавец этот Гоша, он ведь как всегда уже пьян и обдолбан. Еще нет и одиннадцати часов, а он даже не может вспомнить, кто такой Жека. И за что его только держат в такой великой компании? Нет, конечно же, если бы Гоша имел с Жекой некий визуальный контакт, пусть даже очень размытый, он бы его, конечно же, вспомнил бы. А так, без контакта, это было невозможно. Правда, услышав слово «Питер» Гоша сильно возбудился и отчаянно залепетал что-то про какое-то собрание, на котором обсуждалось мерзкое крысятничество, творящееся в питерском филиале «OBSERVANT PUC-PUC COD INTERCORPORATION». Но Жеке это абсолютно ни о чем не говорило. Ему некогда было ходить на эти отстойные собрания. Поэтому он ничего не понял из пьяного Гошиного бреда и продолжал в отчаянии вспоминать о том, как он тут оказался и что, черт его дери, должен он здесь сделать? Отступать было некуда, пришлось Жеке имитировать логические рассуждения разведчика Исаева.