Анти-Горбачев-4

— Охотно, Григорий Васильевич, — тут же отозвался тот, — видимых проблем на этом фронте не наблюдается… Ярузельский крепко держит в руках нити управления государством, оппозиция частично интернирована, частично эмигрировала. Те, что остались в стране и на свободе, ведут себя тихо и незаметно. Никаких волнений типа того, что произошло в Гданьске в 80-м году, не просматривается даже при всем желании.

— Так-так-так, — забарабанил Романов пальцами по лакированной поверхности шикарного дубового стола, — а вот местный президент только что мне совсем другое рассказал…

— Что именно?

— Что оппозиция в Польше есть, и на Западе вообще и во Франции в частности внимательно следят за происходящими в Польше событиями… вот этот документ он мне передал, — и Романов открыл ту самую папочку с одним листочком.

Воронцов взял его, внимательно прочитал, после чего ответил не совсем дипломатичным образом:

— Собака лает, караван идет. Можно просто не обращать внимания на озабоченности Запада вообще и Франции в частности.

— Тоже неплохой вариант, — согласился Романов, — но я все же думаю, что есть смысл разобраться в этих процессах. На обратном пути мы сможем завернуть в Варшаву?

А на следующее утро кортеж советского лидера выдвинулся в пригород французской столицы Ле Бурже. Это местечко было совсем недалеко от центра Парижа, десяток-полтора километров на северо-восток.

— А как переводится это название? — спросил по дороге Романов у Ольги (она продолжила сопровождать делегацию и за пределами замка).

— Если в лоб переводить, — ответила она, — то это будет просто буржуа, капиталист по-русски.

— А если не в лоб?

— Тогда это такой сорт хлеба, его начали выпекать как раз в этих местах.

— Интересно, — погрузился в размышления Романов, — надо будет попробовать этот ле бурже…

— Я распоряжусь — на обед у вас будет именно он, — ответила Ольга.

— С чего у нас начинается программа? — спросил генсек уже у Силаева, текущего министра авиационной промышленности СССР.

— Так, — пошелестел тот бумажками, — сначала знакомство с советской делегацией и показ представленных образцов. Затем две короткие встречи — с иракским президентом Хуссейном и наследным принцем из Саудовской Аравии Абдуллой Аль-Саудом…

— Прямо как герой «Белого солнца пустыни», — заметил Романов.

— Верно, — согласился Силаев, — только в фильме это отрицательный персонаж, а у нас наоборот.

— Вы смотрели «Белое солнце пустыни»? — обратился Романов к Ольге.

— Кажется да, — наморщила она лоб, — это где спасали гарем восточных женщин?

— Точно… любимое кино советских космонавтов, — продолжил Романов, — они его смотрят перед каждым запуском на орбиту. А теперь вот его герой живьем перед нами предстанет… а Джавдета в саудовской делегации случайно нет?

— У меня не указано, Григорий Васильевич, — ответил Силаев, — но в принципе может и такой человек у них значиться.

— У киношного Абдуллы было 12 жен, — вспомнил еще и такой факт наш генсек, — а у этого сколько?

— Я не знаю, — честно признался Силаев, — но наверно тоже немало.

— Я могу дать справку, — неожиданно выступила Ольга, — а Абдуллы Аль-Сауда одиннадцать жен на данный момент.

— Тоже неплохо, — развеселился Романов, — и есть куда расти.

После проверки документов кортеж Романова пропустили прямо на летное поле, где уже стояли в шахматном порядке разнообразные летательные аппараты из почти всех стран, где они производятся.

— Сначала едем в наш павильон, — распорядился Силаев, — там у нас встреча с сотрудниками авиазаводов… тех, продукция которых представлена здесь.

— А если конкретнее? — потребовал Романов.

— Можно и конкретнее, — Силаев перевернул очередной листок и зачитал, — Ульяновский авиационно-промышленный комплекс, там собирают Русланы…

— А разве их не в Киеве делают? — удивился генсек.

— В Киеве тоже, но этот конкретный образец собран в Ульяновске, — пояснил Силаев, а потом продолжил, — Казанский авиазавод делает ТУ-22, Комсомольск-на-Амуре отвечает за СУ-27 и, наконец, ИЛ-86 это Воронеж.

— А разве Илы собирают не в Ташкенте? — спросил Романов.

— Ташкент отвечает за транспортники ИЛ-76, — ответил Воронцов, — а пассажирские широкофюзеляжники это Воронежский завод номер 64.

— Гм… — задумался Романов, — отстал я, значит, от жизни.

А тем временем кортеж остановился около павильона с советским флагом, встречала его многочисленная группа из нашей делегации. Силаев представил Романову руководителей авиационных ведомств, а далее ход встречи был нарушен нашим лидером.

— А давайте сразу пройдемся по нашей продукции, — отказался он следовать в павильон, — покажите, так сказать, товар лицом.

И в течение следующего часа Романов с большим интересом изучал продукцию отечественной авиационной промышленности. Особенно ему понравился тяжелый транспортник АН-124, он даже посидел в кресле пилота и понажимал разные кнопки и рычаги, благо, что все было обесточено.

— Так говорите, что это самый грузоподъемный самолет в мире? — спросил он у главного инженера УПМК с фамилией Абдулин и со сложным именем, которое не выговоришь.