Анти-Макиавелли, или Опыт возражения на Макиавеллиеву науку об образе государственного правления

Фридрих Великий Анти-Макиавелли, или Опыт возражения на Макиавеллиеву науку об образе государственного правления

© Фельдштейн М. С., наследники, 2017

© Гончаров И. А., статьи, подготовка текста, комментарии, 2017

© Оформление. ООО «Издательство „Пальмира“», АО «Т8 Издательские Технологии», 2017

Юный «Старый Фриц»

Фридрих II Великий (1712–1786), прусский король (с 1740 г.), которого считают величайшим монархом своего времени, известен широкому кругу российских читателей как государь, во время правления которого русские войска занимали Берлин, столицу Пруссии, как государь, преклонение перед которым Петра III не позволило России в полной мере вкусить плодов победы в Семилетней войне, как военный теоретик, воинский устав которого связывался в России с бессмысленной муштрой. Все эти представления не соответствуют подлинному величию Фридриха II.

Объяснение этого феномена можно обнаружить в различии и сходстве между государствами, которые составляли политический театр XVIII века. Когда Россия вела Северную войну с Карлом XII, Франция воевала с Англией и Австрией за испанское наследство. Какая война была более важной? Вопрос этот может показаться неуместным, однако близость одной войны, подкрепленная реформами, оказавшими столь мощное влияние на судьбу России, невольно отдалила от нас другую, более значительную и драматическую. Чем была Европа для России? Пространством, которое ограничивало огромную территорию евразийского континента. Чем была Европа для европейцев? Землей, за пределами которой невозможно культурное и цивилизованное существование. Отсюда уезжали либо отчаявшиеся, либо те, чей религиозный фанатизм и чья непримиримость не позволяли идти на компромисс с власть имущими.

Европа в XVIII веке становится тесна для ее обитателей. Это уже не пространство, разделяющее города и поселения, но четкая структура дорог, складов, крепостей, которая стала необходимой в связи с развитием торговли и промышленности, с появлением регулярных армий и тактики линейного боя. XVIII век демонстрирует нам возможность приведения в движение стотысячных армий – война превращается в профессиональное занятие. Теперь уже воюют не граждане и наемные войска, но армии, которые пребывают в боевой готовности и в мирное время. Эта война изменяет социальный облик государств и, опять же, способствует бурному развитию промышленности и торговли.

Интендантская служба становится основой вооруженных сил европейских государств. Война не только ускоряет прогресс в области науки и техники, она создает европейские государства в полном смысле этого слова. В XVIII веке во Франции слово «интендант» ассоциируется с чиновником, состоящим на жалованье у государя и, следовательно, полностью от него зависимым. Таким образом, именно в этом столетии начинает появляться слой людей, обязанный своим благосостоянием не доходу от землевладения, не бенефициям от должности, но непосредственно государю. Создание национального банка и государственного бюджета создает фискальную бюрократию; чиновничество, составляющее костяк исполнительного аппарата, привязывается к интендантской службе. Таким образом, война рождает не только дороги и мануфактуры, она создает профессиональную армию и профессиональное чиновничество.