Анти-Мединский. Опровержение. Как партия власти «правит» историю

Были ли в России исключения? Были, и очень впечатляющие. Вот Пётр I остановился проездом в Туле и отдал местному ремесленнику починить свой испорченный немецкий пистолет. На другой день тот починенный пистолет вернул, а на вопрос, как немецкая техника, ответил, что ничего особенного. Рассерженный Пётр тут же заехал ему по лицу с криком: «Ты сначала сделай, как немцы, а потом их ругай!» В ответ обиженный Никита Демидов, а это был он, сказал: «Ты сначала отличи мой пистолет от немецкого, а потом дерись!» А потом достал второй пистолет. Оказалось, что пистолет, что был в руках у Петра I, точная копия немецкого, был сделан Демидовым, а починенный немецкий был в руках у Демидова. Такое знакомство дало Демидову многое. Вскоре он направил Петру прошение о разрешении построить в Туле оружейный завод, какое высочайшим указом было ему и дано. Завод он построил и стал производить ружья, которые были значительно дешевле заграничных и одинакового с ними качества. Царь в 1701 году приказал отмежевать в его собственность лежавшие около Тулы стрелецкие земли, а для добычи угля дать ему участок в Щегловской засеке. Также он выдал Демидову специальную грамоту, позволявшую расширить производство за счет покупки новой земли и крепостных для работы на заводах. В 1702 году Демидову были отданы казенные Верхотурские железные заводы, устроенные на реке Невье на Урале (а тульский завод у него выкупили в казну). Вдобавок к ним он построил ещё пять. Производительность уральских заводов оказалась очень высокой, а их продукция вскоре существенно превзошла общий объём производства всех заводов Европейской России. Уже в 1720 году Урал (преимущественно «демидовский») давал, по меньшей мере, две трети металла России.

Не менее впечатляет пример и Саввы Васильевича Морозова, крепостного крестьянина помещика Рюмина. Был он ткачом, но работал так успешно, что открыл свою мастерскую, а потом и выкупил себя и семью из крепостной зависимости (за 17 тысяч рублей — сумасшедшие по тем временам деньги). В 1825 году он построил первую фабрику, и пошло-поехало.

Но всё это — единичные примеры. Подобному развитию в России препятствовали и сословная структура общества, и крепостное право, и неразвитое патентное право, и неразвитость системы образования. Уатты и Аркрайты в России не добились бы ничего. У Аркрайта, например, немцы (Иоганн Готфрид Брюгельманн) украли чертежи его станка. Вдумайтесь, 13-й ребёнок в семье портного образован настолько, что знает чертежи, изобретает станок, патентует его, строит фабрику, а потом другую и становится в итоге сэром Англии. А начинал с того, что цирюльником работал. И никаких прошений на высочайшее имя писать ему не пришлось.

И таких, как Аркрайт, в Англии было очень много, а в России Демидов и Морозов — единичные примеры. Демидову посчастливилось с самим царём познакомиться, а Морозов сумел «прыгнуть выше головы». Способны были тысячи, а сумели двое. Именно поэтому за 80 лет Россия отстала очень сильно. Так что, вопреки мнению Мединского, отставание, причём очень значительное, всё-таки было. Потом сто лет пришлось догонять. Потом, увы, случился новый застой, не преодолённый до сих пор. Но это уже тема отдельного разговора.

О духовности

Никакой особой духовности у нашего народа Мединский не обнаружил. Ну, я моря разливанного духовности, особенно в последние 20 лет, тоже не вижу. Но чтоб вообще никакой?! Разве, чтобы выигрывать мировые войны, духовность не нужна? Мединский, правда, и в победе над татарами усматривает материальный интерес. Можно было бы и с этим согласиться, если бы не то обстоятельство, что победу одерживают одни, а последующие материальные выгоды получают всё больше другие. Вот те 3 тысячи стрельцов, которые только за один день многодневной битвы в 1572 году погибли, обороняя гуляй-город, они о какой материальной выгоде могли помышлять? Ну хорошо, они рассчитывали на царство Божие после смерти. А в атеистическом СССР на что рассчитывали солдаты? «Положить голову за други своя» — это не духовность?

Нас не надо жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
На могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали… Проходит четвертая осень…

(Семен Гудзенко)

Четвёртая осень. Что, солдаты, 4 года сидящие в окопах, не догадывались, что на грядущем празднике жизни их может не оказаться? И даже скорее всего не окажется?