Анти-Зюгинг

«Впереди выборы президента. Есть тут над чем поработать Компартии РСФСР, всей партии, ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР. Но если мы проигрываем на этом этапе и съезд, и выборы, то ясно, что мы идем к структуре совершенно несоветской. Таким образом, если говорить об экономике, о политической стабилизации, без чего невозможно развитие экономики, то что все-таки может стабилизировать? Я сторонник только одного решения. Во всем, что я говорил раньше, меня поддерживают многие товарищи. Точно такого же мнения Секретариат ЦК. То, что сейчас я скажу, это мнение более узкого круга товарищей. Я без введения режима чрезвычайного положения не вижу дальнейшего развития, не вижу возможности политической стабилизации и стабилизации экономики.

Правда, некоторые сразу представляют себе, что режим чрезвычайного положения — это только танки, БТР и войска. Ничего подобного — соблюдение Конституции Советского Союза и соблюдение законов Советского Союза. У нас есть правоохранительные органы, существуют в Конституции эти структуры. ...Если бы мы правильно умели организовать работу, и если бы этот режим был провозглашен на самом высоком уровне, то, конечно же, была бы возможность привлекать тех, кто систематически, на протяжении длительного времени нарушает Конституцию СССР. А вообще, если не привлекать за нарушение Конституции СССР, тогда я не понимаю, что это за государство! Это не страна, где можно спокойно нарушать конституцию. Конечно, это укрепление исполнительной власти вообще, это работа со средствами массовой информации, это закрытие антиконституционных средств массовой информации, а таких у нас более чем достаточно. И без этого, я убежден, ничего не получится».

По сути, на партийной конференции аппарата и войск КГБ в апреле 1991 года Шенин изложил программу спасения Советской власти, СССР, социализма. К сожалению, его не услышали, а те, кто услышал, как тот же генерал Голышев, никаких действий не предприняли. Зато пятая колонна во главе с Ельциным действовала дерзко, нагло, агрессивно. Позиция Шенина была отлично известна горбачевско-ельцинской команде. Не случайно из всех московских членов Политбюро был арестован он один. Александр Яковлев в книге «Омут памяти» (стр. 543) дает любопытную характеристику Шенину:

«Во второй половине июля зашел ко мне перед отпуском профессор Наумов — консультант по делам реабилитации. Я рассказал ему о своих опасениях относительно возможности государственного переворота и о предупреждениях в связи с этим, направленных мною официально Горбачеву. Поговорили о том, о сем. Я спросил его: «А кто, по-твоему, станет во главе возможной авантюры?» Наумов пожал плечами. Когда он уходил, я бросил вслед: «Думаю, что Шенин». Я действительно считал, что именно Шенин возглавит какой-то реваншистский демарш: как-никак секретарь ЦК, амбициозен, крут, с мозгами, вареными на сталинском бульоне».

Многоговорящая деталь — даже злейший враг, хотя и своеобразно, не мог не отметить приверженности Шенина Сталину, а это не самое плохое качество. К сожалению, Шенин не возглавил ГКЧП и не руководил им, его даже не включили в комитет. И однако же арестовали именно Шенина.

За час до ареста он еще успел написать записку в ЦК КПСС и Президиум ЦК КПСС, где предупредил коммунистов о грядущих тяжелых временах. Записка была опубликована в начале сентября 1991 года в газете «День», она широко ходила по рукам, я воспроизвела ее в своей книге «Тот, кто не предал», и не знать о ней Голышев не может. Значит, он преднамеренно искажает истину?

В тюрьме Шенин провел почти 15 месяцев. В то время, когда он был политзаключенным и ему грозили 15 лет «отсидки» или расстрел, Купцов, Зюганов и другие секретари ЦК КП РСФСР передавали партийные дела администрации президента, то есть работали как ликвидационная комиссия. Зюганов преспокойно получал зарплату в Российско-американском университете и участвовал во всяких соборах и ФНС. Но никто из них не думал о восстановлении партии, пока им не дали высочайшего разрешения в Конституционном суде. Шенина же избрали членом Оргкомитета и делегатом XXIX съезда, когда он еще сидел на тюремных нарах. Избрали потому, что он ни на один день не прекращал борьбы.

Таковы факты, а они, как говорится, вещь упрямая. Голышев вправе любить или не любить Шенина, разделять или не разделять его убеждения, критиковать, но ведь он клевещет на лидера советских коммунистов. Где же ваша совесть и честь, честь офицера, генерал?!

Итак, три лживых капээрэфовских пасквиля за один месяц! Видно, совсем плохи дела в КПРФ, если ее функционеры и даже секретарь ЦК прибегают к самым низкопробным приемам борьбы с политическими оппонентами. А к ним, оппонентам КПРФ, без сомнения, относится Шенин. Потому что, в отличие от «вождей» КПРФ, не встраивается во власть, не подыгрывает режиму, не укрепляет его под видом «непримиримой» борьбы, не ведет коммунистов в оппортунистическое болото. На фоне их многолетнего соглашательства особенно четко и ясно выглядит светлый облик Шенина — человека и коммуниста. Того, кто не предал.