Анти-Зюгинг

— Нет, конечно. На Политбюро возмутились другие, и этот фокус Александра Николаевича Яковлева, в котором горел принять активное участие Зюганов, не удался. А ножками сучили оба — как бы свести счеты, чтобы не идеологической работой заниматься, а разгоном идеологических кадров женщин. А вообще-то, хотя он и рассказывает о себе, что был активным деятелем, на самом деле шибко заметной фигурой в аппарате ЦК он не был.

— А что это за особая папка, к которой Зюганов, как он пишет — «один из немногих» — имел доступ, а потому был, в отличие от других, более информирован об истинном положении страны? Почему ему была оказана такая честь?

— Да это просто желание пустить пыль в глаза, придать себе вес, показать свою якобы особую информированность, будто он был носителем того, чего другие не знали. Это смешно, и это неправда. Дело в том, что по регламенту работы с документами Секретариат знакомил ответственных работников ЦК с ними. Все делопроизводство в Центральном Комитете было секретным.

Режимные документы шли с грифом «секретно» или «совершенно секретно». По инструкции Секретариат знакомил работников в ранге зам. зав. отделами и выше с «сов. секретными» документами. Иногда заведующий отделом вписывал фамилию любого сотрудника, если считал, что тот тоже должен познакомиться с этими документами. Папку носили целый месяц. Уже все события давно прошли, а ее все носят и носят... В аппарате ЦК с этой папкой знакомились абсолютное большинство ответственных работников. Иногда в нее вкладывались документы Совмина, которые позже появлялись в открытой печати.

— Во многих своих книгах Зюганов пишет, будто он доказывал Горбачеву, что его реформы ведут страну в тупик. Скажите, мог ли третьестепенный сотрудник ЦК запросто, «вась-вась», что-либо доказывать генеральному секретарю, убеждать, что тот не прав?

— Это полностью исключается. Это попытка со стороны Геннадия Андреевича взять на себя слишком много. К Горбачеву на совещание не всякий заведующий отделом ЦК мог попасть. Я был на больших совещаниях, когда их проводил генеральный, и на маленьких у него же, — Зюганова нигде не было слышно.

— В своих книгах Геннадий Андреевич пишет также, что в ЦК КПСС и в партии все знали, что Зюганов был против перестройки и категорически выступал против нее.

— Ой, да аппарат ЦК КПСС никто не спрашивал о перестройке. С ней мы познакомились на политзанятиях. Специально стали организовывать политзанятия о перестройке по отделам, по секторам, потому что всем было непонятно, что же стоит за этим словом, какое содержание вкладывается в него. Люди в нашем орготделе грамотные, дотошные, мы приставали к руководителям: скажите, что это такое? Но встретились, пообсуждали и разошлись к явному неудовлетворению собравшихся. Никто из секретарей, тем более генеральный, в таких обсуждениях не участвовал...

— Как Зюганов, став членом Политбюро и секретарем ЦК КП РСФСР, взаимодействовал с депутатским корпусом, как он поддерживал вашу борьбу в Верховном Совете?

— Я должен сказать в этой связи вот что. По моему обращению на первом Съезде народных депутатов РСФСР была создана фракция «Коммунисты России». Было это так. С момента открытия съезда стали верховодить демократы, коммунисты же растерялись и представляли собой дезорганизованную массу. Несмотря на то, что по вечерам в шестом подъезде на Старой площади, в орготделе собирают депутатов и о чем-то говорят, весь этот разговор оканчивается ничем. Следующее заседание показывает, что демократическая часть просто давит на всех депутатов. А трансляция съезда создавала впечатление, что «тупоголовая» масса мешает молодым инициативным демократам. Надо было пробить стену равнодушия к тому, что творилось на съезде.

И вот однажды по окончании вечернего заседания я подошел к микрофону на центральной трибуне — его случайно не отключили — и громко, на весь зал спросил: «Есть здесь коммунисты? Подойдите к центральной трибуне!». И как потянулся народ! Сначала подошли военные, я предложил: «Давайте создадим коммунистическую фракцию!» Они говорят: «Давай!» И вдруг слышим: «Стойте, стойте! Не надо этого делать!» Это Бабичев, зам. зав. орготделом ЦК КПСС, всполошился: «Почему без санкции ЦК КПСС?» Я говорю: