Читаем Анти-Зюгинг полностью

Католическая церковь во главе с папами душила научную мысль, пресекала поиск истины. Когда польский астроном Коперник создал гелиоцентрическую систему мира, доказав, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца, и опровергнув принятую в то время теорию о неподвижности Земли, вокруг которой вращаются небесные светила, чем совершил настоящий переворот в естествознании, католическая церковь принудила его отречься от своего учения о солнечной системе. Но победить ученого все-таки не смогла, ибо после церковного суда он воскликнул: «А все-таки она вертится!». Его главный научный труд «Об обращении небесных светил» католическая церковь запрещала с 1616 по 1828 год — больше двух веков, тем самым тормозила развитие астрономической науки.

Католическая церковь сжигала на кострах инквизиции инакомыслящих, объявляя их еретиками. Она обвинила в ереси великого итальянского ученого, философа и поэта Джордано Бруно, который, несмотря на запреты, развивал идеи гелиоцентрической космологии Николая Коперника. Его работы «О причине, начале и едином», «О героическом энтузиазме», «О бесконечности, Вселенной и мирах» шли в разрез с догматами католической церкви. Джордано не отрекся от своих идей и был сожжен на костре инквизиции. Она же, католическая церковь, сожгла народную героиню Франции, «орлеанскую деву» Жанну Д'Арк, которая в ходе Столетней войны 1337-1453 гг. подняла народ на борьбу с англичанами и освободила находившийся в кольце вражеской осады Орлеан. Потом она была предана бургундцами и королем, объявлена колдуньей, церковный суд, как водилось тогда, обвинил ее в ереси, и дочь Франции, гордость ее, была сожжена в 1459 году в Руане на костре. Через 500 лет католическая церковь канонизировала ее как святую. Как оказалось, она все-таки не была ни ведьмой, ни колдуньей, ошибочка вышла.

Все эти факты Зюганов, превознося католическую церковь и римское папство, разумеется, не берет в расчет. «Забыл» он и о том, что именно при Советской власти, которую он обличает, не 28 из 144-х, а миллионы детей рабочих и крестьян стали выдающимися, а некоторые — и великими деятелями своей страны. А Зюганов говорит, что — подумать только! — целых 28 римских пап из 144-х были «весьма простого происхождения», и «в связи с этим», и на этом основании считает «одной из крупнейших ошибок политического руководства СССР... его попытку вытеснить Церковь из жизни общества».

Во-первых, почему он не подсчитал, сколько людей сожгла, замучила пытками католическая церковь? Очень было бы интересно узнать. Во-вторых, почему на основании единичного факта — 28 пап из 144-х за два тысячелетия христианства — делает обобщающий вывод, будто рабы, выходцы из самых низов народа могли в массовом порядке достичь «высот социальной пирамиды»? Наконец, почему допускает небезобидную «неточность»? Ведь церковь у нас не вытеснялась, она была отделена от государства. Это разные вещи, но «самый главный коммунист» этой разницы не видит.

Зюганов неоднократно писал и говорил, что будто бы он был «одним из немногих, кто читал Библию и Коран». От скромности наш герой, склонный к хлестаковщине, явно не умрет. Однако, судя по его выступлениям, он просто нахватался верхов, но мало что понял, о чем свидетельствует его интервью «У нас одна боль — боль о России» «Парламентской газете (№ 35, 15 февраля 2000г.).

«Геннадий Андреевич, говоря о духовности сегодня нельзя обойти стороной вопрос веры. Многим памятен воинствующий атеизм Советской власти. Сегодня уже всем ясно, что это была ошибка, за которую расплачивается КП РФ. Признаете ли вы сейчас Божий промысел в российской истории?» — спросил его корреспондент. Ответ Зюганова:

«Вы задали один из главных вопросов, которые мучают человечество. Лично я считаю, что у каждого в душе должен быть Бог и беда, если Его нет. Без веры, без надежды, без любви человек просто не может жить. Сегодня одна из острейших проблем — это соотношение рационального и чувствительного (правильно: чувственного, а не чувствительного, мудрый вы наш! — Н.Г.) С одной стороны, всеобщая компьютеризация и роботизация делает человека каким-то придатком к механизмам. С другой — нравственно-религиозные проблемы как стояли перед человечеством две тысячи лет назад, так и стоят. Они никуда не исчезли.

Я много размышлял на эту тему, но ответа до сих пор не знаю. Мне, к примеру, не очень понятно, почему почти все мировые религии родились на Ближнем Востоке. Но в то же время мне понятны причины появления православия. В сражениях и жестоких схватках гибли наиболее талантливые и одаренные люди, вся беда которых была лишь в том, что они довольно часто уступали физически. Нужен был Мессия, который сказал бы «не убий»... Это был очень ответственный порог в жизни людей, и сегодня заповеди Христа, Его Нагорная проповедь исключительно актуальны».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
1937. АнтиТеррор Сталина
1937. АнтиТеррор Сталина

Авторская аннотация:В книге историка А. Шубина «1937: "Антитеррор" Сталина» подробно анализируется «подковерная» политическая борьба в СССР в 30-е гг., которая вылилась в 1937 г. в широкомасштабный террор. Автор дает свое объяснение «загадки 1937 г.», взвешивает «за» и «против» в дискуссии о существовании антисталинского заговора, предлагает решение проблемы характера сталинского режима и других вопросов, которые вызывают сейчас острые дискуссии в публицистике и науке.Издательская аннотация:«Революция пожирает своих детей» — этот жестокий исторический закон не знает исключений. Поэтому в 1937 году не стоял вопрос «быть или не быть Большому Террору» — решалось лишь, насколько страшным и массовым он будет.Кого считать меньшим злом — Сталина или оппозицию, рвущуюся к власти? Привела бы победа заговорщиков к отказу от политических расправ? Или ценой безжалостной чистки Сталин остановил репрессии еще более масштабные, кровавые и беспощадные? И где граница между Террором и Антитеррором?Расследуя трагедию 1937 года, распутывая заскорузлые узлы прошлого, эта книга дает ответы на самые острые, самые «проклятые» и болезненные вопросы нашей истории.

Александр Владленович Шубин

Политика
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука