Читаем Анти-Зюгинг полностью

...На следующий день, 5 сентября 1943 года, «Правда» сообщала: «4 сентября у Председателя Совета Народных Комиссаров СССР тов. И.В. Сталина состоялся прием, во время которого имела место беседа с Патриаршим Местоблюстителем Митрополитом Сергием, Ленинградским митрополитом Алексием и экзархом Украины Киевским и Галицким митрополитом Николаем.

Во время беседы Митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах православной церкви имеется намерение в ближайшее время созвать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархате Священного Синода.

Глава Правительства тов. И.В. Сталин сочувственно отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны Правительства не будет к этому препятствий». (Сборник «Сталин», М., Новая книга, 1995 г., стр. 517-522)

Вот как в действительности обстояло дело. Зюганов же этот факт утрирует в угоду тем, кто говорит сейчас, будто «безбожный коммунизм 70 лет терзал Россию» и будто это были «70 лет богоборчества». Все было совсем не так или далеко не так. Эта проблема — предмет особого исследования, я же касаюсь этой темы лишь потому, что лидер КПРФ искажает суть происходившего и льет воду на мельницу антикоммунистов и антисоветчиков.

Никто никаких ультиматумов Сталину не предъявлял! В свое время церковь и многие иерархи не поддержали Советскую власть, выступили на стороне белых, пошли против своего народа. Вот за это такие священнослужители и были осуждены. Вполне возможно, что при этом случались перегибы. В.А.Крючков, по долгу службы весьма осведомленный о репрессиях и репрессированных, сказал мне убежденно:

— Священники были арестованы, осуждены и отбывали наказание большей частью обоснованно, потому что занимались антисоветской деятельностью. Сталин пошел на эти меры, чтобы консолидировать общество и дать понять, что ко всему положительному, что делает церковь, Советская власть тоже относится положительно,. Не могу назвать точных данных, сколько священников было освобождено тогда Сталиным, но то, что Сталин не был самым жестким из руководства, кто имел отношение к церкви, это абсолютно точно. Причем я скажу, что и во время войны, и после войны церковь демонстрировала доброе отношение к Сталину — в письмах, заявлениях, проповедях.

Уже в 1936 году, в момент принятия новой Конституции СССР, Советская власть изменила свое отношение к Русской православной церкви, священнослужителям, отменив в отношении последних ряд дискриминационных мер, вызванных их противодействием Советской власти. Когда же они вместе с верующими встали на патриотические позиции и начали помогать фронту, когда они поддержали Советское государство, боровшееся с фашистскими захватчиками, Советская власть, Советское правительство, возглавлявшееся Сталиным, пошли им навстречу. Это было взаимное движение друг к другу.

Зюганов же не только искажает суть события, но и конъюнктурно к сегодняшним реалиям преувеличивает и превозносит вклад церкви в Великую Победу советского народа. Без нее де, «без православного миросозерцания» Советский Союз не смог бы «одолеть зверя».

Здесь уместно показать, ЧТО сам Сталин считал истоком Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Об этом он вполне определенно высказался на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы 9 февраля 1946 года. Разъяснив происхождение и характер второй мировой войны, проанализировав ее итоги, Сталин задал вопрос: «Итак, как нужно понимать нашу победу над врагами, что может означать эта победа с точки зрения состояния и развития внутренних сил нашей страны?» И сам же ответил на него:

«Наша победа означает прежде всего, что победил наш советский общественный строй, что советский общественный строй с успехом выдержал испытание в огне войны и доказал свою полную жизнеспособность. Как известно, в иностранной печати не раз высказывались утверждения, что советский общественный строй является «рискованным экспериментом», обреченным на провал, что советский строй представляет «карточный домик», не имеющий корней жизни и навязанный народу органами Чека, что достаточно небольшого толчка извне, чтобы этот «карточный домик» разлетелся в прах.

Теперь мы можем сказать, что война опрокинула все эти утверждения иностранной печати, как беспочвенные. Война доказала, что советский общественный строй является подлинно народным строем, выросшим из недр народа и пользующимся его могучей поддержкой, что советский общественный строй является вполне жизнеспособной и устойчивой формой организации общества.

Более того. Теперь речь идет уже не о том, жизнеспособен или нет советский общественный строй, ибо после наглядных уроков войны никто из скептиков не решается больше выступить с сомнениями насчет жизнеспособности советского общественного строя. Теперь речь идет о том, что советский общественный строй является лучшей формой организации общества, чем любой несоветский общественный строй.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
1937. АнтиТеррор Сталина
1937. АнтиТеррор Сталина

Авторская аннотация:В книге историка А. Шубина «1937: "Антитеррор" Сталина» подробно анализируется «подковерная» политическая борьба в СССР в 30-е гг., которая вылилась в 1937 г. в широкомасштабный террор. Автор дает свое объяснение «загадки 1937 г.», взвешивает «за» и «против» в дискуссии о существовании антисталинского заговора, предлагает решение проблемы характера сталинского режима и других вопросов, которые вызывают сейчас острые дискуссии в публицистике и науке.Издательская аннотация:«Революция пожирает своих детей» — этот жестокий исторический закон не знает исключений. Поэтому в 1937 году не стоял вопрос «быть или не быть Большому Террору» — решалось лишь, насколько страшным и массовым он будет.Кого считать меньшим злом — Сталина или оппозицию, рвущуюся к власти? Привела бы победа заговорщиков к отказу от политических расправ? Или ценой безжалостной чистки Сталин остановил репрессии еще более масштабные, кровавые и беспощадные? И где граница между Террором и Антитеррором?Расследуя трагедию 1937 года, распутывая заскорузлые узлы прошлого, эта книга дает ответы на самые острые, самые «проклятые» и болезненные вопросы нашей истории.

Александр Владленович Шубин

Политика
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука