Антибомба

– Да, гости подоспели, – зашелестел в мобильном телефоне приятный, но немного испуганный женский голос.

– Ой, спасибо, красавица, – заворковал Лекарь, при этом речь была похожа на урчание бульдозера.

Медсестра отзвонилась, как и обещала.

Лекарь захлопнул раскладушку мобильника и удовлетворенно кивнул:

– Кобра не просчиталась. Все получилось, как она и говорила.

– Умная гадина, – оценил Заур.

Маячить боевикам все время под окнами больницы было утомительно и опасно. Сто процентов кто-нибудь из доброжелателей сделал бы в полицию тревожный звонок: «Что это за бандитские кавказские рожи сутки напролет отираются у забора уважаемого лечебного учреждения?» Тем более надо было как-то присматривать и за местом жительства нечестивого врага, руки которого по локоть в крови единоверцев и который заслужил то, что с ним собираются сделать. Если по совести, такая операция была для полудюжины опытных бойцов, но никак не для двоих. Даже если эти двое и стоили десятка.

Можно было бы придумать какой-нибудь хитрый тактический ход. И Кобра, большая мастерица на различные трюки, обязательно додумалась бы до него. Но Лекарь, славившийся прямолинейностью и грубой незатейливой простотой решений, тупо взял в оборот медицинскую сестру хирургического отделения, сунув ей двести долларов и пообещав еще триста за информацию. Заодно он пригрозил свернуть шею ей и ее детям, если она кому-то проговорится об их договоре или сделает что-то не так. Лекарь умел убеждать, вызывать панический ужас и подавлять волю. Это искусство пригодилось ему в очередной раз.

Медсестра покорилась. Она под каким-то предлогом задействовала своих сменщиц, обязав их сообщить ей, если к пациентке заявятся родственники. Ее не смутили обстоятельства, при которых пациентка оказалась на больничной койке. Конечно, она понимала, что дело нечисто и разбойного вида субъект наверняка платил ей деньги за информацию о посетителях не для того, чтобы вручить им цветы. Но она, разрываясь между испугом и жадностью, предпочла не думать об этом. И в нужное время честно отзвонилась заказчику.

– Ну что, Заур, поехали за добычей, – расплылся в довольной улыбке Лекарь. – Покажем неверной псине, как тяжела бывает длань Аллаха.

– Он пожалеет, что родился на свет, – отозвался напарник, лишенный каких бы то ни было эмоций.

Из своих сорока пяти лет отличный снайпер и подрывник Заур почти двадцать отдал джихаду. Он прошел через огонь и воду, и теперь все его чувства давно отцвели и поблекли, как узоры на древней домотканой ткани. Не осталось в нем былого азарта, энтузиазма, радости побед. Постепенно из воина Аллаха он превращался в обычного наемника и теперь работал исключительно за деньги. А денег его хозяин Марид никогда не жалел, особенно для верных соратников. Впрочем, если разобраться, деньги Зауру тоже были не особенно нужны. Он давно уже и сам не знал, что ему нужно. Он высох, как дерево без воды в пустыне, перекипел и остыл, как забытый на погасшей плите чайник, и жил больше по привычке. Но в нем еще тлели отблески былых убеждений, отголосок давно поблекшего фанатизма, почти утраченное ощущение своей правоты, которые волшебным образом помогали лодке его судьбы держаться на плаву, несмотря на многочисленные пробоины в корпусе.

К человеку, которого они должны сейчас настичь, выпотрошить и уничтожить, Заур не испытывал ни злости, ни ненависти. Но он добросовестно сделает свою работу и заполнит еще одну строчку в длинном списке своих поступков, в праведности или греховности которых под силу разобраться только Аллаху, а значит, и ломать голову над этим не стоит…

Шатун обладал куда большими оперативными возможностями. В его распоряжении была служба наружного наблюдения, технари и любые другие специалисты по заказу. Так что ему примерно в то же время отзвонился разведчик из наружки областного УФСБ и сообщил:

– Фигурант нарисовался. В горбольнице, как и ожидали.

– Понял, – обрадовался Шатун. – Сообщайте обо всех его передвижениях и действиях. Только на глаза ему не лезьте.

– Нам как рассчитывать? Потащим его до адреса? – спросил разведчик. – Или здесь по нему работать будете?

– Не знаю. Определимся по ситуации.

Шатун и Мамонт подъехали к горбольнице в тот момент, когда наружка отрапортовала:

– Объект выходит из первого корпуса. Направляется к главным воротам.

Мамонт остановил голубой массивный внедорожник «Додж Дюранго», не доезжая пару сотен метров до шлагбаума. Отсюда были видны утопающие в зелени многоэтажные белые больничные корпуса, стиснутые бетонным забором главные ворота, около которых застыл белый фургон «Скорой помощи». Его водитель, приоткрыв дверцу, что-то самозабвенно внушал охраннику в черной форме, который в ответ методично кивал, как китайский болванчик.

– А вот и клиент! – торжествующе произнес Шатун.