Антибомба

Он подошел к стоявшему с противоположной стороны от входа столу, за которым сидел абрек. Взял лежащую рядом с ноутбуком цепочку. И объявил торжественно:

– Вот он. Мой крест.

Крест был серебряный, почерневший от времени.

– Интересная штука, – сказал я, поднимаясь во весь рост. – Только пока ничего здесь не трогаем. Получишь после того, как его ребята из спецуры проверят. У нас с ними договор.

– Со спецурой? – удивился Кузьма.

– А ты думаешь, мы без помощи органов их нашли? – усмехнулся я. – Но деньги все наши. И твоя доля твоей и останется…

Лежащий на полу абрек задергался, у него изо рта пошла пена. Я нагнулся над ним – не хватало, чтобы пленник сейчас сдох. Похоже, эпилептик.

– Ну ты и болван, – услышал я чеканный голос Кузьмы.

Он выстрелил мне в спину. Глушитель погасил большую часть звука, но все равно казалось, что хлопнула бутылка из-под шампанского…

Глава 39

Выстрел в спину – это символ предательства. Это символ коварства. Эта хрестоматийная низость. И это отличный способ решения проблем. Одно лишь движение – и ты убираешь ненужные преграды, поднимаешься на более высокую ступеньку. Надо просто иметь привычку стрелять в спину – для кого-то в переносном, а для некоторых и в прямом смысле. Стреляй в спину без душевных терзаний – и будет тебе выгода и почет. Ничего личного, только бизнес. Только расчистка дороги к твоей цели…

Кузьма усмехнулся. Он даже не стал добивать противника, стрелять второй раз. Пуля вошла в спину. Противник не опасен. Тратить время на добивание – излишняя роскошь. Потому что каждая секунда на счету. Каждое движение должно быть выверено. Он должен успеть уйти до того, как сюда нагрянут другие штурмовики. Но перед этим он должен проверить все.

Кузьма с быстротой фокусника вытащил из кармана мобилу, отработанным движением сдвинул панель и вставил в углубление крестик. Набрал номер. Мобила пискнула, мигнула.

– Теперь уходим, – едва слышно произнес Кузьма…

– Далеко собрался, брат? – поинтересовался я, поднимаясь и вытаскивая из-за пояса ствол.

Я теперь стоял, преграждая ему выход.

Кузьма посмотрел на пистолет в своей руке.

– Вот же сука! – Он яростно отбросил «вальтер» прочь.

– Руки подними. И встань на колени. – Я махнул пистолетом.

Кузьма согнулся, схватившись за живот, застонав, как от боли. А когда разогнулся, в руке у него блеснул нож – тот самый, с выкидным лезвием, который я ему позволил прихватить с собой.

И он бросился на меня. От двери его отделяло чуть больше трех метров. А также человек с пистолетом. Но скорость и напор могли уравнять шансы.

Я не стал простреливать ему коленную чашечку. Эта сволочь нужна была мне живой, не загибающейся от болевого шока.

Поэтому я подался назад и вправо, уходя с линии атаки. И ударил его носком ботинка в живот.

Кузьма, по инерции пролетев еще пару шагов вперед, рухнул на пол, ударившись головой о стену.

Да, этот парень явно не великий боец. Злости и куража много, а навыков рукопашки ноль.

Он хрипел, скрючившись на полу. Дернулся, пытаясь приподняться. Я для надежности угостил его из разрядника хорошей порцией электротока. Потом защелкнул наручники. Все, упакован!

– Мы вам тут не помешали? – спросил Робин, заходя в помещение.

– Да уже закончили, – отозвался я, осознавая, что даже не запыхался. Эх, всегда бы так.

Робин приподнял тело Кузьмы. Прислонил его к стене. Быстро ощупал его одежду в расчете найти там какие-нибудь сюрпризы типа вшитой ампулы с ядом. Не нашел, что меня не удивило – клиент не из тех, кто готов жрать яд при провале.

Пленник застонал. И открыл глаза, уставившись на нас.

– Так вот ты какой, Марид! Гроза аулов и мегаполисов! – хмыкнул Робин, с удовольствием, как какую-нибудь знаменитую живописную картину, рассматривая пленного.

Тот очень быстро пришел в себя. Попытался плюнуть в нагнувшегося над ним Робина. И распрощался с двумя зубами.

– Ты нам пока нужен, – сказал Робин. – Но не обязательно в целости и сохранности.

– Перехитрили, шайтаны, – прошепелявил, сплюнув кровь, пленник.

– Точно, – согласился я. – Патроны в «вальтере» холостые были. Это тебе урок – все нужное бери с собой.

Пистолет, который я дал своему «напарнику», был заряжен специально разработанными на подобные случаи холостыми патронами. Обычный холостой патрон может причинить повреждения кусочками гильзы или продуктами распада при близком выстреле. Спецназовские оружейники постарались полностью исключить это. Вместо пуль вставили шарики, создающие иллюзию поражения. И внешне патроны невозможно было отличить от боевых. Реквизит получился настолько убедительным, что смог обмануть даже такого волчару, как Бешеный Марид.

– Где бомба, Марид? – спросил я.

– Скоро узнаешь. Когда она взорвется, – прохрипел слабо пленник и закашлялся.

– Теперь уже не взорвется, – сказал я и поднял валяющийся на полу телефон пленника. На его экранчике перемигивались символы и стрелки. – Ты ее нам только что отдал. И в этой схеме мы разберемся без тебя.