АнтиБожественная комедия 2

- Отлично. Так и скажем, что командир Годфри препятствует воле понтифика и пресвятой церкви. Надеюсь, что тебя не поставят на костер рядом с Орлеанской блудницей, сын мой, - пренебрежительно хмыкнул я, разворачиваясь в другую сторону. – Идем, брат Елисей. Пора нам с епископом обсудить важные дела.

- Погодите, - неуверенно протянул страж. – Дайте письмо.

- Ты же читать не обучен? – ехидно спросила рыжая, протягивая Годфри бумагу. Тот покраснел в ответ.

- Немного обучен. Самую малость, уважаемые. Так, - англичанин уставился в пергамент с довольно глупой мордой, сделавшей его похожим на средневекового Майка Тайсона, которому внезапно обломилось ведро жареной курятины. – Все верно. Разрешение есть. Можете пройти.

- А что же ты нам мозги сношал тогда? – осведомился я, забирая бумагу из рук солдата. – В Аду тебя за это черти вилами пороть будут.

- Ох, братья. Простите нерадивого слугу Господа нашего. Не узрел я, что вы действительно посланцы. Приказ епископа же. Никого не пускать.

- Ладно, замолвим за тебя словечко перед Богом, - смилостивилась Астра.

- Благодарю вас, божьи люди. Открыть дверь, - рявкнул командир Годфри, продолжая глупо хлопать глазами.

- Ебанашка, - тихо добавил я, проскальзывая в темноту башни. – Наивный, как молочный порось.

- Пиздуй, лысенький, - прошипела рыжая, пнув меня в спину. – Они еще слышат.

Подъем в башню был довольно тяжел. И дело не в том, что ступени были слишком крутыми или стоптанными. Воздух, как и все вокруг, был пропитан тяжелым ароматом отчаяния. Такой аромат царил в Аду, и было странным ощущать его здесь, на земле. Пусть и в средневековой Франции.

Ступени привели нас наверх, к тяжелой железной двери, рядом с которой стояли два воина в облачении английской армии, держащие в руках острые мечи, направленные на нарушителей покоя. Но узрев, что пожаловавшие были монахами, воины опустили оружие и низко поклонились. Затем, один из них, отпер дверь в камеру большим ржавым ключом. Петли жалобно скрипнули, вызвав зубную боль и целую россыпь мурашек по всему спинному позвонку. Я вздохнул и первым вошел в келью, Астра неслышно ступала за мной, изредка хлюпая носом.

Внутреннее убранство камеры было довольно скудным. Зарешеченное окошко под самым потолком давало ровно столько света, сколько нужно для освещения. Возле одной стены стояла грубая кровать из занозистых досок, с наспех брошенным на нее матрасом из непременной соломы. Рядом с лежбищем стоял низенький стульчик, на котором одиноко грустили глиняная кружка и кувшин с водой. А в центре камеры, на коленях стояла Жанна. Ее глаза были закрыты, а губы еле двигались, в такт словам одной известной католической молитвы.

- Стервятник вновь пришел? – тихо спросила пленница, но открыв глаза, не смела сдержать удивленного вздоха. – Збышек, Астра? Что вы здесь делаете? Вы служите епископу Кошону?

- Тихо, тихо, - я предостерегающе поднял руки. – Никому мы, блядь, не служим. Тебя пришли проведать. Охрана может услышать.

- Вы дали мне клятву, что не будете мешать божественной воле, - упрямо гнула свою линию Жанна. – Я сама выбрала этот путь.

- Это мы знаем и просто решили предупредить. Тебя должны были привезти сюда только в ноябре.

- Что это значит? – нахмурилась Орлеанская дева.

- Стефан поспособствовал, не иначе. История начала меняться. Он может попытаться отравить тебя или нанять громил, чтобы изнасиловали. Ведь по поверьям только девственница может приблизиться к Богу. Ну, по крайней мере, им так кажется.

- Похвальна ваша забота, друзья. Но навредить мне они не смогут. Дело в том, что меня пытались уже отравить. И не раз. Сила, которой меня наделил архангел Михаил и святая Екатерина, позволяют не бояться ядов. Например, тот кувшин с водой, который стоит на стуле, отправлен. Но я могу спокойно пить эту воду и ничего не бояться, - улыбнулась Жанна.

- Нихуя себе, - потрясенно рек я. – Чисто суперспособности. У нас таких, как ты, называют читерами. А если тебя решат изнасиловать? Сомневаюсь, что писька зарастет, как раньше. Уж прости за подробности.

- Если меня изнасилуют, то я точно попаду в Царство Небесное. Это же грех, а я жертва. Да и никто не будет меня насиловать, что вы. Епископу важно заставить меня отречься от того, что я была избрана Богом. Он часто это повторяет, когда приходит сюда.

- Тогда тебя могут попросту заколоть, а всем скажут, что ты самоубилась, - заметила Астра, присаживаясь на кровать.

- Это не изменит истории.

- Изменит, - буркнул я. – Только твое сожжение на костре всколыхнет народ и заставит неорганизованное быдло дать пизды англичанам.

- Я догадывалась насчет этого. Но я же все равно попаду в Рай.

- Возможно. Или в Чистилище, что более вероятно. Тогда Небеса лишатся очень сильного праведника. Ведь именно из-за сожжения тебя потом канонизируют. А так ты останешься очередной смутьянкой-самозванкой. Чего и добивается Стефан.