АнтиБожественная комедия 3

- У, блядь, таракан ебучий, - я легонько стукнул по торчащему кончику носа, чем заставил известного тирана слабо приоткрыть рот. – О, он шевелится. Я думал, что они в лед вмерзли.

- Это не обычный лед. Он тягуч и непостоянен, но обладает всеми достоинствами настоящего льда, в разы превышающего холод озера Коцит.

- Теперь понятно. И Дракулу поместили сюда за то, что он турок лупил?

- Не только, - ответила Леария. – Этот грешник получал особое удовольствие от убийств. Очень жестоких и ужасных.

- Знаю. Однажды он казнил пять сотен своих бояр за то, что те не смогли вспомнить всех правителей. Полоумный хуепутало, - кивнул я. – Еще он любил людей на кол сажать, отрубал головы, а потом спокойно садился жрать, наблюдая за тем, как корчатся несчастные. Психопат, блядь.

- Не удивительно, что его сюда поместили, - буркнула Астра, преисполнившись ненависти к известному тирану. Она поежилась и подошла к другой стене, где на сей раз были заточены три грешника. – А этих за что?

- Погоди, одного я знаю, - мстительно буркнул я, узрев знакомую лопоухую голову. – Калигула, ебать гуся в клюв. Как поживает его императорский клитор?

- Верно, Збышек. Он безжалостно измывался и над простым людом, и над высокопоставленными чиновниками, заставляя их участвовать в своих оргиях и предаваться соитию с ближайшими родственниками.

- Ебле.

- Что? – переспросила Леария.

- Ебле предаваться заставлял, - пояснил я. – Соитием это отвратное занятие сложно назвать. Нам довелось с ним пообщаться, да, заинька?

- Ага. «Позовите Секача». Ну и как тебе, сучара? – воинственно рявкнула рыжая, влепив кулаком по льду. – А соседи его? Кто это?

- Франсуа Дювалье и Жан Бедель-Бокасса.

- Милая компашка, - хохотнул я, с интересом смотря на тех, о ком раньше только слышал или читал. – Извращенец, садист-чернокнижник и людоед.

- Я поражаюсь тебе, Збышек, - хмыкнула демонесса. – Мне кажется, что ты знаешь все и обо всех обитателях Ада.

- Не. Просто историю люблю. А эти долбоебы прославились на века, - буркнул я. – Дювалье, например, любил пытать людей весьма изощренными способами. Куда там Калигуле до него. Тот еще ебанашка. А африканского людоеда до сих пор все вспоминают с содроганием. Он и крокодилам скармливал, и грузовиками разрывал. Мне только один момент не понятен, Леария.

- Какой?

- Стефан же покушался на Небесный трон, а его сюда, почему-то, не поместили. Как и Гитлера, к примеру.

- Их грехи тоже велики, - чуть подумав, ответила Леария. – Но Канцелярия решила не ввергать их в Обитель Молчащих, взамен этого прописав страдания в каждом Круге Ада.

- Это даже жестче.

- Не скажи. Грешники, томящиеся здесь, подвергаются более страшным мукам, и их мучение никогда не прекращается, в отличие от других, кому дают немного отдыха, чтобы затянулись раны и срослись кости.

- Ладно, - буркнул я и указал рукой вперед. – Нам случаем не туда?

Демонесса, посмотрев туда, куда указывал мой палец, коротко кивнула. Тут каждый из нас понял, что цель, которая казалась близкой и достижимой, вновь откатилась на тысячу ебаных километров назад.

В центре Обители Молчащих стояла ледяная башня, которую окружала плотная цепь демонов в багровых доспехах. Высшие иерархи Ада лично стерегли Агнца и своего Владыку. Их глаза мрачно блестели в морозной синеве и смотрели прямо на нас. Было лишь одно отличие от привычного облика. Их глаза не были темно-красными. Сейчас в них слабо мерцал болотно-зеленый цвет.

Глава девятнадцатая. Губитель народов.

И встали они спиной к спине, и достали мечи свои сияющие, и обрушили на супостатов силушку богатырскую, и получили супостаты по еблам скрюченным. Хотелось бы, но нет. Это я лишка хватил. Однако доля правды в моих фантазиях была. Астра и Леария прижались ко мне с двух сторон и словно по команде выхватили адские клинки, сразу же окрасившие своды пещеры темно-красным. Отличительная особенность, которая мне не очень нравилась.

Диавольские мечи класса «Вжик» лишены этой непрактичной функции, чтобы не выдавать противнику свое местонахождение. А вот более простые «Иглы» и «Светлячки» наоборот всегда начинают светиться красным, стоит на горизонте возникнуть надежде на славную драку. Впрочем, сейчас об этом мало, кто думал, предпочитая сконцентрироваться на полчищах разномастных демонов, медленно ступающих в нашу сторону.

Я уже было простился с жизнью, сладкими писечками и сисечками, как в морозной тишине раздался голос. О, бля, это был не простой голос. Жуткий, зловещий бас, заставляющий мурашки увеличиваться в размерах и оседать на лобке. Воспаленный мозг сразу же принялся рисовать заманчивые картины, где этот самый мозг покоится на страшном копье обладателя грозного баса, сочась жутко натуральной кровью.