АнтиБожественная комедия 7

- А вы это чувствуете, - закончил я. – Значит, не все так плохо.

- Как сказать, Збышек, - усмехнулась демонесса. – За нами гоняются псы Нергала, еще и Алекто скоро прознает, что ты сбежал. Боюсь, что времени становится очень мало.

- Главное до Тиресия добежать. Если этот парафин полезет в залупу, отвечаю, разрешу Ахиллесу его выебать твоим мечом.

- Эт можно, - небрежно согласился грек, полируя камнем ногти. Он на минуту отвлекся и почему-то втянул носом воздух, после чего добавил. – Дерьмом несет.

- Злопазухи близко, - кивнула рыжая.

- Отдохнули? – съязвил я. – Тогда пошли. Успеем жопы помозолить.

- Мог бы и спасибо сказать, - ехидно ответила Астра и потрясенно замолкла, когда я резко подошел к ней и запечатлел нежный поцелуй на щеке.

- Спасибо, заинька. Здоровяк! Иди сюда, сука. Я тебя сейчас тоже поцелую, - Астра слабо улыбнулась, наблюдая за тем, как Ахиллес убегает от меня с диким ревом, крича что-то про лысых педерастов.

- Пожалуйста, ебанько, - тихо шепнула она, потирая щеку в том месте, куда я её чмокнул. – Пожалуйста.

И вновь долгая дорога вперед, через огромные поля, на которых бесы и демоны мучают грешников. В этот раз мы, наученные горьким опытом, шли более осторожно и аккуратно. Мной была придумана легенда, что мы с Ахиллесом – обычные грешники, которых конвоируют в Злопазухи за многочисленные греховные обольщения.

Демоны из числа охраны молча кивали и, удостоверившись объяснениями Астры, пропускали нас дальше, не забыв выписать мне или Ахиллесу солидного леща или пару ударов кожаной плеткой. Я-то терпел, а вот грека поначалу приходилось сдерживать, ибо ярость в его глазах пугала даже самих мучителей, которые спешили скрыться в своих сторожках или очутиться поближе к собратьям.

Так мы дошли до Злопазух, где стража, проверив наши руки змейкой, удовлетворенно хмыкнула и пропустила в нутро диковинного лабиринта, где мне уже доводилось бывать. Местные бесы, встав по струнке смирно перед Астрой, доложили рыжей, где искать прославленного Тиресия, к которому мы не мешкая и отправились.

Сам прорицатель был найден все на том же месте, где я его оставил когда-то. Он вмерз в стену, откуда по-прежнему торчала его голова, повернутая на сто восемьдесят градусов. И нихуя не по Цельсию. А вот когда мы подошли ближе, бескровные губы слепца изогнулись в улыбке, словно зная о том, что мы придем. Впрочем, так оно и было, как чуть позже подтвердил Тиресий.

- Давненько мы не виделись, дерзкий отрок, - усмехнулся прорицатель, когда Астра сняла с него запрет на разговоры.

- Стало быть, еще один, кого изменения не коснулись, да? – уточнил я, присаживаясь рядом со слепцом. Тот одобрительно хмыкнул моей смекалке.

- Да, Степан. Я знаю о тебе все. Знал, что будет, когда ты в первый раз пришел сюда, чтобы спросить совета Нострадамуса. Да сгниет этот злостный ебатель лягушек в печах!

- А где он, кстати? – спросил я, - вертя головой. Место напротив Тиресия, где томился француз, пустовало.

- Перевели в другой Круг. Говорит, что устал от моего нытья. Брешет, собака дикая.

- Пиздит, - согласился я. – Вы же говорить не можете. Запреты и все такое.

- Давайте к делу, - нетерпеливо пробурчала Астра, следя за выходами из четвертой Щели.

- Рыжая дева. Тебя я тоже помню, когда вы спрашивали совета мудрых о жертве. Увы, ответ мой мало изменился с тех пор. Жертва нужна, Степан. Как и прежде. Как и всегда.

- В смысле? – нахмурился я. – Опять жертва? Шаблонно, мужик. До пиздеца как шаблонно.

- Шаблон или нет, но это ответ. Вы пришли узнать толкование пророчества, и я дам вам это, - не смутился Тиресий. – Глас Темных сыграл свою роль, произнеся пророчество, которое относилось к одному из вас.

- К кому?

- К тебе, Степан. Разве ты не понял?

- Догадывался. А теперь давай без своих шуток аля Дэвид Блейн унд Копперфильд. Коротко и емко. За это я тебе сигаретку пожертвую, - белые глаза Тиресия алчно загорелись при упоминании никотина и я, скрипнув зубами, закурил одну сигарету, после чего вставил ее в рот прорицателя. – Готово. Теперь говори. Без выебона, дед. Иначе мой друг тебе голову еще на триста шестьдесят градусов повернет.

-« Плоть от плоти Его…» - повторил Тиресий, - «Свет от света, Тьма от тьмы. Объединившись с Черной Матерью, явит он истинный лик, превращая Жизнь в Зеркало, а Свет во Тьму». Таково пророчество Гласа Темных.

- Все так, - кивнул я. – Но при чем тут я?

- Вспомни, дитя в обличье взрослого мужа. Вспомни, что было раньше. До того, как зеркало отразило жизнь.

- Гонялся за ведьмой. Она меня тяпнула за ногу, - нахмурился я, вспоминая мелкие детали. – Потом выпил с Элигосом в кабаке Харона, а утром началась эта дичь. Петр меня не помнит, грехи какие-то приписали, Элигос не помнит, кости ломает, заинька не помнит. Никто, блядь, не помнит, кроме Цербера и тебя.

- Вот, Степан, ответ на твой вопрос. Как обычно, ты вывалил кучу фактов, похоронив под ними жемчужину истины…

- Что я говорил насчет выебонов, дед? – ехидно осведомился я. – Кликать Ахиллеса? А я тебе еще кучу навалю рядом. Зловонную. Чтобы ты, когда дышал, постоянно меня вспоминал и собственные выебоны.