Античеловек

Клэнси подвел меня к койке и принялся толкать, пока я не сообразил сесть. Я подчинился и был приятно удивлен – невзрачная на вид постель оказалась мягкой и удобной. Наручники разомкнулись и подтянулись обратно к туловищу Клэнси. Робот подплыл к выходу и удалился, дверь за ним закрылась.

Несколько секунд спустя почтовый трубопровод, соседствующий с библиотечным, издал негромкое жужжание, и на поднос что-то шлепнулось. Я встал, подошел к стене и подобрал с подноса небольшой синий пластиковый прямоугольник. Это была кредитная карточка заключенного с моим именем и присвоенным мне номером. Надзиратель послал запрос в центральный городской банк и за какую-нибудь минуту обнаружил, что я располагаю приличным счетом.

Выяснив это, надзиратель приказал тюремному компьютеру выдать мне карточку, рассчитанную на время пребывания в этом заведении. Теперь я мог заказывать какие-либо товары по телефону (он висел на стене рядом с туалетом) и получать их по почте. Счет за эти товары должен бы был поступать моей жене (если бы она у меня имелась), моему адвокату (если какая-нибудь фирма возьмется разбираться с моими платежами – я обычно пользовался услугами фирмы "Альтон-Боскон и Феннер") или в мой банк. Если я превышу кредит, мой счет будет заморожен согласно правительственному распоряжению. Итак, заключенные получили возможность жить прилично, хотя и за свой счет.

В тот день меня посетил мой юрист Леонард Феннер. Нажав на кое-какие скрытые рычаги, он ухитрился привести с собой Гарри. Мы сели и проговорили больше двух часов, сперва о чем попало, потом о том затруднительном положении, в котором я очутился. Леонард утверждал, что если бы власти могли обвинить меня только в похищении Его, то все было бы не так уж плохо.

Во-первых, андроид не считается гражданином, следовательно, он всего лишь некое имущество, принадлежащее государству. Суд не сочтет это похищением человека; речь может идти лишь о воровстве в особо крупных размерах. Но я не ограничился тем, что украл Его. Я напал на правительственного служащего, который узнал нас в ту ночь в Кантвелле. Я браконьерствовал в государственном заповеднике. Я напал на офицера полиции на заправочной станции в Анкоридже. Я незаконно перевел такси с автоматического управления на ручное и угнал его. Я угнал полицейский автомобиль, принадлежащий аляскинскому государственному патрулю. И, что самое серьезное, я ранил судью Североамериканского Верховного суда Чарльза Парнела. Власти хотят предъявить мне обвинение в попытке убийства.

– Попытке убийства? – возмутился Гарри. – Что за фигня! Этот парень просто не способен никого убить, если только...

– Гарри, – перебил его я, – давай дадим Леонарду договорить. Наше мнение сейчас не имеет никакого значения. Нужно принимать вещи такими, какие они есть.

– Чушь собачья! – проворчал Гарри, но утих.

Я не был уверен, что обвинение действительно настолько уж смехотворно.

Ведь что я попытался сделать, когда схватил ружье и развернулся? Я выстрелил на свет. Я должен был понимать, что позади меня стоит человек – ведь фонари сами по себе не ходят. Я должен был также понимать, что пуля ранит или убьет этого человека. Как это еще назвать, если не попыткой убийства? То, что я сделал это машинально, не задумываясь, меня не оправдывает.

– Посмотрим, о чем нам не следует особо беспокоиться, – сказал Леонард. – Во-первых, власти не смогут выдвинуть обвинение в воровстве в особо крупных размерах. Прежде всего, они сами же и уничтожили этого андроида. Значит, нельзя доказать, что ты действительно похитил нечто особо ценное.

– Откуда тебе это известно? – изумился я.

– Я ему рассказал, – сообщил мне Гарри. – Чтобы помочь тебе, адвокат должен знать все подробности. К черту секретность.

– Ладно, давай дальше, – сказал я Феннеру.

– Таким образом, – продолжал адвокат, – обвинение в хищении отпадает. Разве что мелкое досадное воровство, а в таких случаях обычно требуется всего лишь компенсация убытков пострадавшей стороне в двойном размере. По законам ВП такое преступление не наказывается тюремным заключением. Следующее обвинение, которое выдвигают власти, – это нападение на правительственного служащего на стоянке такси в Кантвелле. Опиши мне ситуацию.

Я описал.

– Он начал первым?

– Нет.

– Надо подумать. Он полез за оружием?

– Да, но я выстрелил в него раньше...

– Уже после того, как он полез за оружием?

– Да.

Феннер хмыкнул.

– Он полез за оружием до того, как ты достал свой пистолет?

– Я точно не помню, – ответил я.

– Ты был совершенно прав, – изрек адвокат. – Конечно же он начал первым. Откуда тебе было знать, что это не контрабандное оружие и что этот человек вообще является подданным Всемирного Правительства? Это обвинение тоже несерьезно. Дальше. Браконьерство в государственном заповеднике карается штрафом. Чертовски крупным, надо заметить. Но, возможно, нам удастся добиться его уменьшения, если мы сумеем доказать, что вам было нечего есть. Вам ведь действительно было нечего есть?

– Да. Но откуда ты...