Античная и средневековая философия

В связи с проблемой множества был также аргумент Зенона против чувственного познания. Зерно, брошенное на землю, не дает звука, значит, не должен давать звука и мешок зерна, потому что как может звучать целое, если не дает звука ни одна из его частей? В то же время мешок зерна, высыпанный на землю, дает звук.

Среди этих аргументов Зенона один занимает особое место - это четвертый аргумент против движения. Он доказывает не то, что намерен был доказать его автор: не противоречивость движения, а его кажимость (относительность). В то же время другие аргументы против движения и множества имеют общий характер и направлены против той же самой трудности. Эта трудность касается не только движения и множества, но также и времени, пространства и всего того, что имеет характер длительности.

Греки (особенно Аристотель) считали, что они разрешили трудности, содержащиеся в трактовках Зенона, что время так же бесконечно делимо, как и пространство, и что его части соответствуют сами себе. Но трудности лежат глубже: в аргументах Зенона речь идет о принципиальной проблеме - об отношении конечных и бесконечных величин. Трудность этого отношения отчетливо обнаруживается, когда мы имеем дело с протяженными величинами, в которых протяженность делима до бесконечности; такими величинами являются время, пространство, а также движение, характеристиками которого являются время и пространство. Парадоксы Зенона происходят из того, что, оперируя непротяженными частями, он хотел из них вывести протяженные величины. А это по сути своей невозможно. Пространство не есть сумма точек, время не является суммой моментов, движение не есть сумма простых перемещений от точки к точке, - вот результат размышлений Зенона. Точки и моменты можно рассматривать как целое, но их нельзя суммировать. Целостность еще не скоро была открыта, но уже в V в. до н. э. трудности, заложенные в парадоксах Зенона, свидетельствовали об иной природе протяженных величин и стали источником для исследования протяженности (длительности). Это обстоятельство послужило также, в свою очередь, началом исследования протяженных величин: времени, пространства, движения, отношения целого и части, конечного и бесконечного. В этом заключается значение незначительных, на первый взгляд, аргументов Зенона.

В) В следующем после Зенона поколении сторонники философии элеатов не создали отдельной группы, но были как среди софистов, так и среди учеников Сократа. Среди первых сторонником элеатов был Горгий, а среди учеников Сократа - так называемая мегарская школа. Но эти последователи Парменида отходили все дальше от позитивных исследований основателя теории природы истинного бытия. Их начинания, с точки зрения диалектики, были неизменно негативными.

Горгий из Леонтины на Сицилии, который жил в 483- 375 гг. до н. э., в 427 г. был послом своего города в Афинах. Он начинал с занятий философией природы в духе Эмпедокла, затем выступал как ритор, софист и литератор и немного как философ.

Из его работы «О природе» до нас дошли только три небольших положения нигилистического и скептического характера, явно заимствованные у элеатов и особенно у Зенона. Они звучат следующим образом: 1) ничего не существует, 2) если даже и было нечто, то оно непознаваемо, 3) если бы даже и было познаваемо, то не могло бы быть предметом согласия между людьми. Наиболее оригинальной была трактовка третьего положения, основывающегося на том, что знак отличается от того, что он обозначает: как же можно описать словами представление о цвете, если ухо слышит не цвета, а звуки?

Положения Горгия выглядели как шутка ритора, который хочет показать, что можно сделать любой вывод. Подобного рода рассуждения имели место в античности. Это ни в коем случае не означает того, что Горгий был серьезно уверен в том, что не существует ничего и что нельзя ничего познать и это нечто высказать. Интенция парадоксов Горгия была та же, что и у Зенона. Он вскрывал логические трудности, - пусть их разрешает тот, кто сможет.

Г) Мегарская школа. Мегарская школа была основана Евклидом. Он принадлежал к ближайшему сократовскому окружению, но его связывали с Сократом скорее личные, нежели философские отношения. В своей философии он был близок элеатам, утверждал, что существует только единое.

Его школа называлась также эристической, так как в ней занимались эристикой, то есть искусством проведения споров и переубеждения противника, независимо от того, в чем имеется согласие. Эристика была выхолощенной диалектикой, поскольку утратила свою цель - поиск истины. В конечном счете она действовала теми же методами, что и диалектика Зенона: вскрывала противоречия и антиномии, а где их не было, там их создавала.