Античная наркомафия 4 (СИ)

Потом конные веттоны как-то резко кончились, а пешие начали один за другим бросать оружие. И не могу сказать, чтобы у них не было на это достаточно веских причин — с одного боку мы, с другого такая же конница Тордула, спереди наши турдетанские легионеры и наёмники, сзади — римский Пятый. Вождей не осталось, героев тоже как-то неосмотрительно подрастранжирили, и у оставшихся обыкновенных раздолбаев как-то повыветрилось из башки, каким ветром и за каким хреном их сюда нелёгкая принесла.

В наш «котёл» угодило, конечно, далеко не всё веттонское войско, а лишь небольшая его часть примерно по центру — многих римляне и их союзники-ауксиларии и без нашей помощи уконтрапупить успели, и ничуть не меньшее число по бокам от нас теперь спешно брало ноги в руки на предмет смыться, потому как с флангов их начала обходить римская и союзная конница, и повторять незавидную судьбу товарищей в центре им совершенно не хотелось. Они и в реальной истории большей частью разбежались, и мы лишь слегка уменьшили их число, но в наши планы и не входило нести лишние потери, решая исход сражения и судьбу всей кампании, а входило просто эффектно отметиться, да людей своих потренировать, что мы и сделали.

Ну и на саму реальную историю Рима нам желательно было при этом повлиять как можно меньше, и это у нас, кажется, тоже получилось. Мы ведь кому из римлян жизнь в этом сражении сберегли? Паре сотен простых пехотинцев-легионеров, максимум — паре-тройке центурионов, а карьеру в Риме делают и в политике участвуют в основном сынки нобилей, если и не сенаторские, то всаднические. Рядовыми легионерами такие не служат, центурионом же чтоб сразу назначили — это блат нехилый нужен, а с таким блатом можно и в контуберналы к полководцу угодить, то бишь в его личную свиту, служба в которой засчитывается и в служебный стаж, и в командный — после службы контуберналом можно уже и сразу младшим военным трибуном избраться, раз и навсегда выбившись в высокие чины. А у кого нет такого блата, те в коннице легионной службу начинают — кавалеристу как-никак раба-слугу иметь положено, да и освобождение от караульных и лагерных тягот — всяко легче, чем в пехоте. Так что вряд ли мы спасли хоть кого-то из таких, кому пасть за родное рабовладельческое отечество следовало, дабы в политику римскую потом не влезть и у реальных римских политиков под ногами не путаться…

Уцелевшие веттоны уже по всему фронту обратились в беспорядочное бегство. Конные, конечно, имели все шансы уйти, но пеших преследовала римская и союзническая конница, к которой присоединились и наши легковооружённые кавалерийские турмы. Три моих увёл Володя, три тордуловских — Васкес, а Серёгу я решил попридержать при себе — хватит с него для начала. Даже крыса, загнанная в угол, становится опасной, а веттоны — уж всяко покруче тех крыс будут, и хрен ли толку с того, что они перебздевшие? Завалить зазевавшегося противника и с перепугу на автопилоте можно, и кого-то из преследующих веттонские беглецы наверняка именно так и завалят, и нехрен среди таких погибших дурацкой смертью оказываться ещё и нашему единственному геологу. Во-первых, он наш, во-вторых — реально нужен, а как нормальной промышленностью займёмся — станет ещё нужнее, а в-третьих — случись с ним чего, так ещё ж и Юлька нам потом мозги вынесет на хрен до такой степени, что впору будет саму её пристрелить, и останемся мы тогда в итоге и без геолога, и без исторички, гы-гы! Нет уж, на хрен, на хрен!

Пока наши легионеры с римскими «братание на фронте» изображали, пока их и наши легковооружённые пехотинцы пленников вязали, да трофеи собирали, Сапроний к Нобилиору поехал, дабы почтение союзническое засвидетельствовать, да о дележе добычи договориться, а мы с нашей тяжёлой кавалерией просто спешились, дабы передохнуть.

— С дикарями-то чего делать будем? — поинтересовался Серёга, указывая на приличную толпу уже связанных, а то и закованных в цепи веттонов, — Куда их такую прорву девать?

— Это разве прорва? — хмыкнул я, — Вот когда ещё и конные свой улов пригонят — тогда будет прорва.

— Ещё хлеще! Их же тогда хрен прокормишь! Сапроний, вроде, жаловался, что жратва на исходе…

— Он уже решил отправить пустую часть обоза на юг к Анасу — туда на ладьях должны доставить припасы. Как раз заодно и нашу долю пленников с этим караваном сбагрим. Нам же в лучшем случае половина достанется, а скорее — ближе к трети.

— Тоже немало! И нахрена они нам сдались? Тем более, ты сам говорил, что на обратном пути ещё и через их земли крюк сделать планируется, и тоже с захватом людей. И куда их столько?

— Так там уже мирняк в основном будет — бабы с детворой, да те мужики, что посмирнее. Кто-то, помнится, говорил, что многие месторождения ништяков не совсем на поверхности, и придётся рыть шахты?

— Ну, говорил. Но ты представь себе, какой надзор нужен за этими уркаганами!

— А кто сказал, что в НАШИ шахты кто-то ЭТИХ загонять собирается? Мирняк ихний туда пойдёт, а этих — тем же римским работорговцам сбагрим на хрен.

— А хватит мирняка? Туда же много народу надо…