Античные битвы. Том I (СИ)

С одной стороны гоплиты Спарты со своими царями, в количестве двух. Двух штук царей и, соответственно, двух тысяч гоплитов.

С другой — фессалийская кавалерия. Цари одна штука, тысяч всадников тоже одна штука. Фессалийцы это племена с Балкан. Конкретно вот из этого пятна:

Я их постоянно путаю с фракийцами. Фракийцы тоже очень дерзкие, четкие и необузданные, но они вот из этого пятна:

К тому же фракийцы это легкая и средняя пехота, а фессалийцы это кавалерия.

Кавалерия, это которые на коняшках.

Стоп, стоп, скажет любопытный читатель, а что они делают тут, а где Афиняне там всякие?

О, это наполненная греческим колоритом история, с сексом, убийствами и без женщин. Общество было у греков таким патриархальным, что даже понятие любовь, по отношению к женщине, не употреблялось. Отсюда можно делать далеко идущие выводы, но не стоит — понятие мужской любви, подразумевало крепкую мужскую дружбу и преданность.

Вообще последнее время гейские темы постоянно всплывают в около исторической литературе, и геями оказываются самые неожиданные личности, начиная от Леонарда нашего Да Винчи, и заканчивая такими внезапными людьми как Альберт их Эйнштейн. А уж культура древней Греции, с их пинусами нараспашку, так и вовсе никак этого проскочить не могла.

Правда же в том, что греки, как все нормальные люди, относились к извращениям с юмором, но спокойно. Разумеется, проявлений этого на улице не любили. До парадов точно дело не доходило.

Бабы запертые дома могли ходить тока в церковь и не чаще трёх раз в месяц, поэтому изменяли они наспех, хоть и с огоньком. Но жёны аристократичных гоплитов всё же были нужны именно как производители детей, ну и хозяйством управляли, и потому утончённым грекам и приходилось искать себе компанию среди других начитанных мужчин, особенно по пятницам. Были ещё гетеры, но они деньги брали.

И все было бы хорошо, но случилось так, что в то время был в Афинах тиран, Писистрат. Слово тиран именно в Афинах носило скорее положительный оттенок на тот момент, и Писистрат, несмотря на имя, этому способствовал.

Он пошёл простым путём — придя к власти, разогнал олигархов. Не всех, а самых наглых. В числе прочих — род Алкмеонидов, запомните, они ещё вернутся. В общем, жил Писистрат, жил, да и умер. Во главе Афин, после кроооохотной такой резни, встали сыновья Писистрата — хитрый Гиппий и умный Гиппарх. И надо сказать, в отличие от русских князей например, друг дружку не резали, а жили хорошо. Гиппий был по дипломатической части больше, и баб большой любитель, а Гиппарх всё больше по экономике да градоустройству убивался. Долго ли коротко они правили, да время пришло инвестиции в страну звать. Тут то братья и вспомнили про Алкемеонидов. От которых остался один Клисфен, который других передушил. Но деньги нужны, проекты были великанские — расселение, соцпрограммы разные.

В народе братьев любили — много добра делали, опять же колонии в богатом Египте выбили, пособия всякие, а главное земля. Гоплиты, сиречь граждане — ценили. Братья Писистратовичи добивались многого без войн, но с выгодой. Торговля, ремёсла, город хорошел. А богатейшие граждане, которые олигархи нелюстрированые, братьев ненавидели. Потому как те трясли с них и землю, и зерном спекулировать не давали, и вообще.

Но только с появлением Клисфена, всё это оформилось в какую-то оппозицию. Начали с малого — понанимали всякое отребье стены в людных местах похабщиной исписывать. Придумывать особо ничего не стали, а упирали на то, что братья не той ориентации, в смысле секса. Ну, больше особо обвинить не в чем — воруют в меру, о людях заботятся.

Короче недовольства не случилось. Тогда Клисфен пошёл другим путём, и организовал майдан. Зависимые от олигархов гоплиты в большинстве своём остались в стороне, а нанятые убийцы добрались до умного Гиппарха, но обломились с хитрым Гиппием. Гиппий воспользовался случаем, и зачистил Афины от всякого сброда, заодно много хорошего конфисковал. Но Клисфен Алкмеонид сбежал. Деньги подлец, в офшоры вывел, и сбежал на личной яхте.

Воспользовался конфискованным Гиппий с умом — склады пуль для пращи организовал, церквушку новую отгрохал. Ну и стены вокруг Афин, от греха. Но главное — программу по переселению. Каждому нищему афинянину — гектар годной земли в курортных зонах причерноморья, подъёмные в виде зерна и 5−6 хороших рабов. И не на пустое место посылал — места выбирал живописные, с бухтой удобной, со скалой отвесной. На скале укрепления, под скалой — домики для бедняков афинских. В общем молодец мужик, о людях думал.

Клисфен Алкмеонид однако тоже не сидел без дела. В общем, по всему видать, не любил он тиранов. Он и сам об этом везде говорил, только его мало кто слушал.

Тут он вернулся к любимой теме про отклонения — и дескать умного Гиппарха убил не кто-то там, а любовник какого-то пацана к которому старик приставал, Клисфен вообще не виноват. Да и Гиппий тоже, говорят, из этих…

Афиняне отнеслись к этому спокойно. «Ну даже пусть Гиппий и гей» — думали они, — «Лишь бы он не был таким пид…сом как Клисфен!»