Античные битвы. Том I

Уж простите меня за сухоть изложения. Просто эта конкретная битва настолько мифологизированная, что попросту невозможно говорить о ней в другом тоне, если ты хочешь оставаться в границах фактов.

Я не пытаюсь преуменьшить подвиг спартанцев и фессалийцев особенно, да и остальных греков тоже. Боюсь, что если бы там было четыре тысячи меня, то персы бы дольше задержались, выкладывая мои тушки рядами, чем в процессе моего убиения.

Ну и вообще, неизвестно хватило бы мне духу три дня насмерть стоять, пусть и на стене. Все мы решительные герои, с высокими моральными планками, готовые к любым лишениям за свои убеждения, пока мизинчиком об тумбочку не ударимся.

Поэтому так важно когда есть примеры подобного мужества.

Итак, мы уже знаем, что в полисах были отряды вполне себе профессиональных воинов, чистого аналога европейского рыцарства, только пешие. Похоже, что именно эти полисные сборные и приняли на себя первый удар. И явно выиграли по очкам, хоть и отошли.

Проблема в том, что сразу после этого все посыпалось.

Ксерокс ворвался на оперативный простор, сжег Афины и несколько других городов — те же несчастные Феспии. При этом, будучи окружен мудрыми советниками, он щедро одаривал милосердием тех, кто выказывал ему покорность.

Милосердие и расположение владыки часто очень дорого для его врагов, и совсем ничего не стоит для него самого. Странно, что многие государственные деятели так скупы в таких делах.

Можно без преувеличения считать, что Ксеркс добился цели похода. После чего он убыл решать неотложные дела — как и все такие рыхлые образования, «Держава Ахеминидов», быстро стала разваливаться как дом из подушек, стоило только перестать их подпирать.

Однако в Греции оставался и ряд серьезных политических проблем. Помимо Афин, в Греции существовали и другие крупные центры силы. И очень быстро стало ясно, что окно возможностей под пятой персидской бюрократии резко сузится.

И, как я уже сказал, где узко — там спартанцы.

В Греции остался Мардоний с экспедиционным корпусом. Тот самый, который за 12 лет до этого отличился, героически перерезав собственноручно полмиллиона почти таких же греков на балканах. Так, по крайней мере, он сам всем рассказывал. Конечно, все понимали, что он слегка преувеличивал, но тем не менее полководец объективно был заслуженный и опытный.

Многие полисы поддерживали персов, поскольку при переделе им светило потеснить прежних хозяев, и откусить то, что давно хотелось.

Сколотить против них союз безполисные афиняне не могли, и символом Свободной Греции автоматически стал второй самый сильный полис и полюс силы в Греции. Спарта.

Вот только репутация у спартанцев была очевидно сомнительная. К тому же, до сих пор они лишь раз поучаствовали в битве с захватчиками, да и то ограниченным контингентом.

Который весь погиб.

Погиб, конечно, как герои… Минуточку. А ведь с этим можно работать!

По-видимому, некоторая почва уже была. Не простившие разрушения Милета, зверств в отношении других своих городов (своих зверств по отношению к городам на территории материковой Азии, да и просто по отношению к соседям, греки снисходительно не замечают) греки уже давно имели образ врага. Греки явно считали себя лучше персов и в принципе относились к ним скорее со страхом, чем с уважением.

Если вы думаете что страх это хороший инструмент, то вы заблуждаетесь. Пусть Макиавелли и говорил, что в случае когда нужно выбирать, лучше выбрать страх — он говорил это для Медичи, которые уже сделали этот выбор.

Но Макиавелли был мудрым человеком и читал античные труды. Так что, я думаю, что и через две тысячи лет он мог бы в нужном месте, для нужных людей, повторить античную мудрость, пришедшую из глубины бронзовых темных веков.

Люди убивают то, чего боятся. Но, только если осмелятся.

Афинянам нужен был символ вокруг которого могли бы сплотиться все силы, способные драться против персов. И те, которые еще сомневались, и те кто не осмеливался. И те кто напротив, был готов биться, но не видел для себя будущего в союзе с жадными и агрессивными Афинами и Спартой.

Но что одинаково близко Аргосу, чья ненависть к Спарте легендарна, и самой Спарте? И сотням других полисов? Что не станет предметом споров, зависти, злорадства?

Какое знамя поднять против варваров?

И тогда родилась Эллада.

Теперь не было пелопоннеса или аттики, теперь и афиняне, и спартанцы жили в Элладе. Больше они не были ахейцами и дорийцами, они стали эллинами.

Подобные идеи витали в воздухе уже давно, так что сам по себе призыв к единению был не то что вторичен… Скорее бессмысленен.

Люди любят делить вещи на те, что полезны и нужны прямо сейчас, и те, что хоть и полезны и нужны, но слишком далеко.

Флаг Эллады был слишком далеко, слишком сильные ветры его трепали, а хмурый горизонт будущего обещал шторм, который унесет его в бездну веков.

И тогда его древко обняли руки мертвых героев.

Если вы живете в современном мире, то вы неизбежно несете на себе отголоски той древней битвы. Это могут быть весьма явные проявления, вроде названия ресторана «Молон лабе».