Античные гимны

Вспомню, — забыть не смогу, — о метателе стрел Аполлоне.
По дому Зевса пройдет он — все боги и те затрепещут.
С кресел своих повскакавши, стоят они в страхе, когда он
Ближе подступит и лук свой блестящий натягивать станет.
5

Только Лето остается близ молнелюбивого Зевса;Лук распускает богиня и крышкой колчан закрывает,
С Фебовых плеч многомощных оружье снимает руками
И на колок золотой на столбе близ седалища Зевса
Вешает лук и колчан; Аполлона же в кресло сажает.
10 В чаше ему золотой, дорогого приветствуя сына,
Нектар отец подает. И тогда божества остальные
Тоже садятся по креслам. И сердцем Лето веселится,
Радуясь, что родила луконосного, мощного сына.

19

Что же спеть о тебе? Песнопений во всем ты достоин.[3]25 Спеть ли, как смертных утеха, Лето, тебя на свет родила.
К Кинфской[4] горе прислонясь, на утесистом острове бедном
Делосе[5], всюду водою омытом? Свистящие ветры
На берег гнали с обеих сторон почерневшие волны.
Выйдя оттуда, над всеми ты смертными властвуешь ныне.
30 Родами мучаясь, Крит посетила Лето и Афины,[6]Остров Эгину, Евбею, страну моряков знаменитых,
Морем омытый кругом Пепарет и Пейреские Эги[7],
Также Фракийский Афон, Пелиона высокие главы[8],
Самофракию и тенью покрытые Идские горы,[9]
35 Скирос, Фокею, крутые высоты горы Автоканы[10],Благоустроенный Имброс и Лемнос труднодоступный[11],
Эолиона Макара[12] обитель, божественный Лесбос,
Хиос[13], тучнейший из всех островов, расположенных в море,
И каменистый Мимант, и высокие главы Корика[14],
40 Кларос блестящий, крутые высоты горы Эсагеи[15] ,Самос, богатый водою, высокие главы Микале[16],
Коос, город людей меропийских, Милет и высоко[17]
Вверх возносящийся Книд, и Карпат, от ветров не закрытый[18].
Рению, остров с землей каменистой, и Наксос, и Парос[19] —
45 Все их Лето обошла, собираясь родить Дальновержца,
Всех опросила, не хочет ли кто стать родиной сыну.
Но трепетали все земли от страха[20], никто не решился
Фебу пристанище дать, хоть и были они плодородны.
В Делос пришла наконец каменистый Лето пречестная

50

И, обратившись к нему, окрыленное молвила слово:«Делос! Не хочешь ли ты, чтоб имел тут пристанище сын мой,
Феб-Аполлон, чтобы храм на тебе был основан богатый?
Вряд ли тобою другой кто прельстится иль почесть окажет:
Думаю я, ни овцами ты не богат, ни быками,
55 Зелень скудна на тебе и плодов никаких не родится.
Если же будешь ты храм Аполлона иметь Дальновержца,
Станут вес люди на остров сюда пригонять гекатомбы,
Жертвенный дым без конца над тобою начнет подниматься...

***********************************************[21]

Если б ты только кормил их, владыка, имели бы боги…

***********************************************

60

От посторонней руки: под почвой твоею нет жира».

Так говорила. И радостно Делос богине ответил:

«Верь мне, Лето, многославная дочерь великого Кея[22]:
С радостью принял бы я Дальновержца-владыки рожденье,
Ибо ужасно я сам по себе для людей неприятен.
65 После же этого все бы почет мне оказывать стали.
Сильно, однако, — не скрою, богиня, — страшат меня слухи:
Больно уж будет рожденный тобой Аполлон, как я слышал.
Неукротим и суров, и великая власть над богами
И над людьми ожидает его на земле хлебодариой.
70 Вот я чего опасаюсь ужасно умом и душою:
Ну как, сияние солнца впервые увидев, презреньем
К острову он загорится, — скалиста, бедна моя почва, —
И в многошумное море меня опрокинет ногами.
Будут бежать чередой непрерывной высокие волны
75 Там над моей головою. А он себе больше по вкусу
Землю найдет, чтобы храм заложить и тенистые рощи.
Черные вместо людей лишь тюлени одни да полипы
Гнезда и домики будут на мне возводить беззаботно.
Если б, однако, посмела ты клятвой поклясться великой,
80 Что благолепнейший храм свой на мне он воздвигнет на первом
Для провещания божьих велений, и после того лишь...

***********************************************

Всюду, меж всеми людьми. Ибо много имен он имеет».

И поклялася Лето великою клятвой бессмертных:

«Этой землею клянуся и небом широким над нами,

85 Стикса подземно текущей водой, — меж богов всеблаженных
Клятвою, самой ужасной из всех и великою самой:
Истинно Фебов душистый алтарь и участок священный
Вечно останутся здесь, и почтит он тебя перед всеми».

После того как она поклялась и окончила клятву,

90 С радостью роды царя Дальновержца приветствовал Делос.
Девять уж мучилась дней и ночей в безнадежно тяжелых
Схватках родильных Лето. Собралися вокруг роженицы
Все наилучшие между богинь: Ихнея-Фемида[23],
Рея, шумящая плесками волн Амфитрита, Диона[24],
95 Также другие. Лишь не было там белолокотной Геры.
97 Да ни о чем не слыхала Илифия, помощь родильниц:
Под облаками златыми сидела она на Олимпе;
Хитростью там удержала ее белокурая Гера,
100 Злобой ревнивой горя, потому что могучего сына
На свет родить предстояло в то время Лето пышнокудрой.

С острова спешно богини послали Ириду с приказом,

Чтобы Илифию[25] к ним привела, обещав ожерелье
Длинное, в девять локтей, золотое, из зерен янтарных.
105 Но приказали богиню позвать потихоньку от Геры,
Чтобы словами ее, как пойдет, не вернула обратно.
Только сказали они ветроногой и быстрой Ириде[26], —
Та побежала и вмиг через все пронеслася пространство.
Быстро примчавшись в обитель богов на высоком Олимпе,
100 Вызвала тотчас Ирида Илифию вон из чертога
И с окрыленными к ней обратилась словами, сказавши
Все, что сказать олимпийские ей приказали богини,
И убедила Илифии душу в груди ее милой.
Тотчас они устремились подобные робким голубкам.

115

Только ступила на Делос Илифия, помощь родильниц,Схватки тотчас начались, и родить собралася богиня.
Пальму руками она охватила, колени уперла
В мягкий ковер луговой. И под нею земля улыбнулась.
Мальчик же выскочил на свет. И громко богини вскричали.
120 Тотчас тебя, Стреловержец, богини прекрасной водою
Чисто и свято омыли и, белою тканью повивши, —
Новою, сделанной тонко, — ремнем золотым закрепили.
Груди своей не давала Лето златолирному Фебу:
Нектар Фемида впустила в нетленные губы младенца
125 Вместе с амвросией чудной. И сердцем Лето веселилась,
Радуясь, что родила луконосного, мощного сына.

После того как вкусил ты, владыка, от пищи бессмертной,

Бурных движений твоих не сдержали ремни золотые,
Слабы свивальники стали, и все распустились завязки.
130 Тотчас же Феб-Аполлон обратился к бессмертным богиням:

«Пусть подадут мне изогнутый лук и любезную лиру.

Людям начну прорицать я решенья неложные Зевса!»

Молвивши так, зашагал по земле неиссчетнодорожной

Феб длинновласый, далеко стреляющий. Все же богини
135 Остолбенели. И весь засиял, словно золотом, Делос:
139 Так покрываются гор возвышенья лесными цветами.
140 Ты же, о, с луком серебряным царь, Аполлон дальнострельный,

То поднимался на Кинф, каменисто-суровую гору,

То принимался блуждать, острова и людей посещая.
Много, владыка, имеешь ты храмов и рощ многодревных;
Любы все выси тебе, уходящие в небо вершины
145 Гор высочайших и реки, теченье стремящие в море.
К Делосу больше всего ты, однако, душой расположен.
Длиннохитонные сходятся там ионийцы на праздник,
С ними и жены, достойные их, и любезные дети.
Помнят они о тебе и, когда состязанья назначат,
150 Боем кулачным, и пляской, и пеньем тебя услаждают.
Кто б ионийцев ни встретил, когда они вместе сберутся,
Всякий сказал бы, что смерть или старость над ними бессильны.
Видел бы он обходительность всех и душой веселился б,
Глядя на этих детей и на жен в поясах несравненных,
155 На корабли быстроходные их и на все их богатства.
К этому ж — диво большое, которого славе не сгинуть, —
Острова Делоса девы, прислужницы Феба-владыки,
Песнью хвалебной они Аполлона сначала прославят;
После, Лето помянув пышнокудрую и Артемиду
160 Стрелолюбивую, песни поют о мужах и о женах,
В древности живших, и племя людей в восхищенье приводят.
Дивно умеют они подражать голосам и напевам
Всяких людей; и сказал бы, услышав их, каждый, что это
Голос его, — до того хорошо их налажены песни.
165 Милость свою ниспошлите на нас, Аполлон с Артемидой!
Вам же, о девы, привет! И впредь обо мне не забудьте.
Если какой-либо вас посетит человек земнородный,
Странник, в скитаньях своих повидавший немало, и спросит:
«Девы, скажите мне, кто здесь у вас из певцов наилучший?
170 Кто доставляет из них наибольшее вам наслажденье?»
Страннику словом хорошим немедленно все вы ответьте:
«Муж слепой. Обитает на Хиосе он каменистом.
Лучшими песни его и в потомстве останутся дальнем».
Мы же великую славу об вас разнесем повсеместно,
175 Сколько ни встретим людей в городах, хорошо населенных,
Все нам поверят они, потому что мы правду расскажем.

Я же хвалить не устану метателя стрел Аполлона,

Сына Лето пышнокудрой, владыку с серебряным луком.[27]