Античный Чароплет. Том 3 (СИ)

Для взаимодействия нужно много сил. Очень. Например — много плотной маны, которая становится таковой только после прохождения через стоп чародея. Ни у тварей снов, ни у волшебников, которые находятся зачастую за тысячи километров от объекта воздействия, таких сил нет. Поэтому обычно все заканчивается воздействием на проекцию. Например — наложение и поддержание чар во сне может привести к навязчивым идеям, которые, словно болезнь, человек вынесет из Царства Снов. Это так называемая слабая магия снов. Иллюзорная, можно сказать. Аналогичным образом существует слабая магия зеркал, к примеру. Наблюдение через зеркало за пространством перед другим зеркалом, проклятие или сглаз через отражение, слабые вольтования, которые могут через отражение привести к галлюцинациям или фантомным болям.

Но есть и сильная магия. Можно сказать — противоестественная. Забавно, но именно ей я и владею. Слабая магия зеркал или снов мне мало доступна. Эскетинг учил меня именно сильной магии зеркал. Что такое сильная магия? Это прямое воздействие на реальность с помощью свойств материи нереальности. Мои зеркальные двойники, призыв и дарование плоти существам из-за кромки, перемещение через зеркала, убийство человека через сны и прочие подобные фокусы.

Так вот. Облако Отчаяния и Дождь разочарования обладали одним замечательным свойством. Чтобы обрести форму и держаться стабильности в реальности, материя нереальности должна быть насыщена маной. И из-за этого она легко дестабилизировалась. Когда в Бахру пришло Облако Отчаяния, даже небольшая концентрация его силы должна была деформировать, а в идеале — уничтожать большинство тварей небытия. «Выжить» могли бы только сильные. Вроде тех же гончих теней. Вся же «массовая продукция», которой нас могли бы завалить, просто теряла стабильность и уничтожалась. В основном утекая за кромку или превращаясь в аномалии. Вероятно, если эти существа могут испытывать боль, им должно быть больно. Одновременно я одним махом мог превратить всю окружающую среду в аналог кислотного тумана для любых призраков снов. Маги Онейрена иногда воплощались в реальность и наводили мороки. На большее они способны не были. Теперь путь в Бахру им был временно закрыт.

Противодемоническая и серебряная, сиречь — против нежити, пыль должны были стать другими компонентами удара. Тоже массового. Нежить нам по пути встречалась. Как и демонические создания и полудемоны. Конечно, последнее было явлением редким. Два случая появления будхи были самыми опасными из всех. Но я надеялся, что сумею хотя бы ослабить подобных существ, если в городе они ещё были.

Наконец, три последних моих ключа-активатора должны были дополнительно наложить на используемые компоненты-основы три важных заклинания. Изгнание нежити. Каждая частичка серебра, сколь бы невесомой она ни была, должна была приносить кратный эффект, стоило только ей попасть на некротическое создание. Остальные два должны были усилить действие порошка Эа. Ослабление Демонов и Бессилие Демонов. Отдельные заклятия демонологов, иногда выполняемых в ритуальной форме. Собственно, как я и использовал их. Это позволяло снизить на себя нагрузку. Конечно, заклинание-ритуал ничем не легче классической магии слова, но в такой форме оно больше растянуто по времени, за счет чего позволяло эффективнее пользоваться силой храмовников, текшей ко мне.

И вот, когда все это безобразие прошло по трети города, за облаками, нанесшими специализированный урон пронеслось новое бедствие. Кислота Гальди. Эта дрянь буквально плавила камни, обугливала древесину, снимала кожу, а затем и мышцы с костей. И, вероятно, если кто-то в первой линии строений и остался, то именно после неё, последней убийственной волны, он и ждал атаки. Но я заготовил последний подарок. Огненный дождь.

Жгучие плотные капли начали падать с неба. Это был сигнал к началу атаки. Дождь был не слишком частым, но имел куда более важное свойство. Он шел по всей Бахре и он умел поджигать. А кислота Гальди воспламеняется. По городу прогремело множество небольших, но все равно очень неприятных взрывов. Во многих местах начались пожары. Они начались по всей Бахре, но с ближайшего к нам края их было больше всего. Группы воинов двинулись вперед.