Антидемон. Книга 6

Кто-то его использовал, чтобы сосредоточиться во время важной работы, требующей полного контроля. К примеру, его мог принять артефактор, изготавливающий баснословно дорогой артефакт, который мог сломаться от не вовремя задрожавшего из-за волнения пальца. Когда знаешь, какова будет цена ошибки, трудно контролировать эмоции! Имело смысл принять «Ассасина» и лекарю во время сложной операции, когда пациентом являлся кто-то из королевской династии.

Чаще всего использование эликсира было напрямую связано с его названием — «Ассасина» принимали, если нужно было много убивать, в том числе и тех, кого обычно убивать не принято. Поставит, к примеру, глава клана задачу целиком вырезать какую-то семью в соседнем клане. С детьми. Жуть же для нормального человека, а приказ надо выполнять, если нет решимости выйти из клана.

Что было самое приятное, сейчас эликсир еще не изобрели, он появился всего года за два до начала войны. Так что никто не заподозрит, что я так хорошо держусь из-за этого эликсира.

Для меня было главное, что следователи — опытные физиогномисты — не смогут ничего понять по моему честному лицу, если я употреблю этот эликсир. Кстати говоря, я сам его и изготовил, да еще и в виде карамельных шариков. На вид — безобидные конфетки, каждый второй в моем возрасте носит такие с собой в металлической коробке, для освежения дыхания. Состав эликсира я знал и раньше, но необходимого мастерства, чтобы его сделать самому, достиг только недавно — пригодились постоянные походы в лабораторию профессора Режлока. Рассасываешь «конфетку» — и эликсир начинает действовать. А если срочно нужно — то просто раскусываешь.

Снабдил такими же шариками и других членов клана. Вызвать могут всех. Не хочется проверять, кто из нас умеет обманывать следователей, а кто нет — цена ошибки будет слишком велика.

В своих ожиданиях я не ошибся — следователи появились в Академии уже ночью, по слухам, а после начала занятий поутру начали вызывать студентов одного за другим. Начали с соседей Даркона и Грента — им было важно узнать, кто именно принес записку от профессора. Хорошо, что они никогда не смогут найти Тивадара по полученному описанию — артефакт Джоан изменил и его внешность, и голос слишком радикально.

Все это расследование здорово мешало профессорам работать — им и самим было интересно, что же такое произошло, и периодические вызовы студентов через секретарей ректора и проректора тоже сильно отвлекали. Так что лекции у нас сегодня были малосодержательными. Впрочем, никто из студентов не роптал — они тихо шептались, продолжая обсуждать новости и слухи о Дарконе, Меркине и Гренте.

Сразу за соседями Даркона вызвали и меня. Я вышел из аудитории с совершенно невозмутимым видом, игнорируя горящие любопытством взгляды. При этом эликсир пока не принимал — кто его знает, на сколько затянется допрос?

Секретарь проректора, пришедшая за мной, повела меня точно в тот же подвал, в котором меня допрашивали в прошлый раз. Интересно, кто из тех следователей, что присутствовали тогда, заявится сегодня?

Что порадовало — в этот раз, зайдя в комнату со следователями, первым я увидел проректора Келерта. Ага, видимо, ректор велел ему присутствовать при допросе студентов Академии, чтобы не допустить злоупотреблений. Ему, может, любопытно было и самому тут посидеть, послушать, но не по статусу ректору сидеть на допросах. Это удачно вышло, Келерт надежный человек.

Как и ожидал, увидел Аргелио — на это можно было рассчитывать, ведь для него произошедшее хорошая возможность снова со мной пообщаться. Но ничего страшного — конфетку я закинул в рот, когда мы спускались в подвал, так что она уже начала действовать. Я испытал небывалое спокойствие и сосредоточенность, которых сам не ожидал. Все же никогда раньше я этот эликсир не употреблял.

Помощник Аргелио, мордоворот явно из новых, начал задавать стандартные вопросы о том, кто я, откуда, когда прибыл на учебу. Я отвечал с холодной отстраненностью — полное отсутствие эмоций очень помогало. Вот в прошлый раз я дико ненавидел Аргелио, и он это чувствовал. А теперь мне было все равно — и я понимал, что немало его этим озадачил.

Наконец, посыпались один за одним опасные вопросы:

— Это ты отомстил Даркону?

— Ты автор нашумевшей «сказки»?

— Занимаешься ли ты некромантией?

Я все отрицал — с каменным лицом и равнодушием. Да, я не хотел признаваться даже в авторстве «сказки». Все, что в ней сказано про наши отношения с Дарконом, знали сотни студентов. Да, были там и откровения — по поводу Барки, его страсти к маленьким девочкам и специфическим отношениям с Дарконом. Но это было откровением только перед появлением «сказки» — пусть докажут, что именно я раскрыл эти тайны. Мы же специально использовали трафареты, чтобы нельзя было опознать нас по почерку.

Посыпались новые вопросы — уже по поводу моего источника, про то, как это он чудесным образом восстановился, про мое исцеление от паралича. Дал ответы в точности, как в прошлые разы — сослался на пилюлю, полученную от старика мага.