Антидиверсанты

Он пошел вперед, затаив дыхание. Чужое присутствие, где ты? Хотя, когда рядом находятся бойцы из твоего отряда, выпустить на свободу бессознательный механизм поиска очень сложно.

Через пятнадцать метров коридор плавно поворачивал направо. Командир замер, внимательно вглядываясь в это ответвление.

Темноту подземного коллектора, казалось, только усиливало гулкое сырое безмолвие, словно зрение, осязание и слух объединились в единое целое, воздействуя всеми возможными способами на сознание человека, осмелившегося проникнуть в это царство мрака.

Митин осторожно двинулся дальше, отслеживая звучность каждого шага. Так идет сапер по минному полю, рискуя в любое мгновение взлететь на воздух. Почему-то он все больше и больше уверялся в том, что они «тянут пустышку».

Длина тоннеля по всем первоначальным прикидкам не очень значительная. Максимум полкилометра. На всем протяжении этого подземного маршрута расставлены своеобразные маркеры, фиксирующие пройденное расстояние. Это задвижки в верхней части стены, закрывающие доступ в вентиляционные шахты. Они расположены через каждые сто метров.

Когда Митин миновал вторую из них, то пришел к однозначному выводу – тоннель пуст. Поэтому, не задерживаясь ни мгновения, немедленно повернул обратно.

– Что же такое? – бормотал Митин. – Как же я мог ошибиться? Ведь по плану здесь только один бункер…

Пусто! – коротко бросил командир двум бойцам, дожидавшимся его у входа в подземный коллектор. – Надо смотреть с внешней стороны вход в ближайший тоннель.

Запад, не дожидаясь приказа командира, кивнул и призрачной тенью выскользнул на дневную поверхность. Митин его не остановил, поскольку понял, что парень хочет самостоятельно исследовать снаружи соседнюю часть стены. Он только сделал знак Северу оставаться на месте.

28

Черкассы

17 августа

10.12

Они говорили уже полчаса. И чем дальше, тем больше Широковский убеждался в том, что к Службе безопасности эти люди не имеют никакого отношения. Более того. По-видимому, вообще не имеют отношения к официальным армейским или государственным структурам Украины. Поэтому инженер отвечал на задаваемые вопросы коротко, двусмысленно, недостаточно четко и ясно.

– Нас не устраивают, Владимир Леонтьевич, подобные объяснения, – не выдержав, произнес мужчина в темном костюме (его кофр во время беседы стоял около кресла в комнате инженера). – Потрудитесь, пожалуйста, говорить максимально основательно. Надеюсь, вы понимаете, что это и в ваших интересах.

Широковский долго молчал. Его не торопили. Инженер сидел в кресле, потирая руки, низко опустив голову (оба незваных посетителя предпочитали находиться на ногах, опровергая известную истину, что в своих нижних конечностях нет правды; один молча стоял у окна, время от времени бросая незаметные взгляды вниз, а старший в темном костюме неспешно прохаживался вдоль книжных шкафов).

– А вы понимаете, уважаемые гости, что я довольно опытный человек? – наконец произнес Широковский, цепко взглянув на собеседника. – Вы же должны знать, что по литерной системе допуска к военной тайне я имел в те годы наивысший статус. Поэтому у меня нет сомнений, что в киевских спецслужбах вы не работаете. Я догадываюсь, кто вы. И если я сообщу ту информацию, которая вам нужна, то, извините, самым естественным образом перейду в разряд изменников собственной родины. Я уж не говорю о том, что ваша деятельность здесь является абсолютно противозаконной. Вот так, товарищи москвичи…

Мужчина в темном костюме внимательно выслушал эти довольно смелые сентенции, переглянулся с напарником, подошел к противоположной стене комнаты, сделав вид, что рассматривает репродукцию картины какого-то малороссийского художника девятнадцатого века на отрывном календаре, где несколько гарных дивчин у плетня с живописными крынками весело общались с группой веселых хлопцев. Не оборачиваясь, стал говорить:

– Видите ли, данное дело сейчас имеет особое значение. В самое последнее время нашими старыми разработками заинтересовались за границей. И нельзя сказать, что это дружественная по отношению к России страна. Именно поэтому сведения, которые мы надеемся от вас получить, для нас столь важны. Советую вам, во избежание нежелательного развития событий, все-таки изложить информацию максимально точно.

Широковский усмехнулся:

– Вы считаете, что вы, представители спецслужбы чужой страны, можете приказывать мне? А что, если я сейчас наберу номер Службы безопасности Украины? У меня, между прочим, там приятель работает. В высшем звене.

Мужчина в темном костюме резко развернулся и шагнул к столику у кресла. Прямо глядя в глаза Широковскому, жестко произнес:

– Не советую этого делать. По одной простой причине. Если мы не получим необходимых сведений здесь, на месте, то реализуем запасной вариант. Вряд ли он вам понравится.

– И какой же это вариант?

Широковский уже все понял, но пытался «держать марку». Он сохранял на лице некое подобие презрительной ухмылки.

– Нелегально вывезти тебя в Россию. Сомневаюсь, что в этом случае ты сможешь вернуться обратно.