— Пусти! — закричала отчаянно и горько, уже не сдерживая слёз, и с трудом, но всё же усмиряя свою антимагию. Как бы я не хотела ответить Морано за все его резкие слова, я не могла причинить ему вред таким способом. Просто не могла.
— Прости! Девочка моя, прости! — В раскаянии зашептал Даркхнелл, бережно прижимая меня к себе, пока я брыкалась, выплёскивая на него всю свою боль с помощью обычных кулаков, что обрушались на его грудь. — Я перегнул палку. Прошу, прости. Я даже и не думал о расторжении помолвки! Я просто хотел подтолкнуть тебя к верному решению. Прости меня, сокровище…
— Как ты мог?… — перестав вырываться, уткнулась в его грудь и жалобно всхлипнула.
Где-то глубоко в душе я знала, что он не серьёзно, ведь сам же вначале сказал, что не отпустит, а потом резко изменил своё мнение в другую сторону, но всё же это было неприятно и обидно — действовать так радикально.
— Потому что дурак, — шумно выдохнул в макушку Морано, — дурак, который чуть с ума не сошёл от того, что ты готова от меня отказаться, будь я человеком.
— Точно дурак, — буркнула, даже не опасаясь за столь резкие слова по отношению к тёмному. — Я никогда не откажусь от тебя. Просто не смогу.
— Тогда объясни мне, в чём дело? — он мягко приподнял за подбородок моё заплаканное лицо и стёр подушечками пальцев мокрые дорожки от слёз. — Я ради тебя готов стать человеком, а ты этого не принимаешь. Почему?
— Это слишком большая жертва, — прошептала потерянно.
— А разве ты сделала ради меня меньше? Скольким
И внутри что-то оборвалось. От его слов, от его взгляда. Возможно, я ещё пожалею об этом, но уйти просто так не смогу.
С трудом проглотила вставший в горле ком и прошептала онемевшими губами:
— Хорошо… Давай сделаем это.
А в ответ получила самую тёплую и искреннюю улыбку.
— Люблю тебя, сокровище моё.
— И я люблю тебя… Только не пугай меня больше своими разрывами помолвки.
— Не буду, — усмехнулся, целуя в уголок рта. — Больше никогда.
И я ему поверила, хотя на душе всё ещё было тяжело из-за осознания того, какую жертву принесёт тёмный ради нашей любви. Но если другого выхода нет, то я готова принять её. Лишь бы быть рядом с ним. Пусть даже с человеком.
Глава 20
Все дни до свадьбы прошли в суматохе и волнениях. Но никто точно не знал, насколько сильно я переживала по поводу самой церемонии и сколько ночей не спала из-за этого. Все списывали моё состояние, на предсвадебный мандраж. И только Морано знал истинную причину и поддерживал как мог. Я улыбалась, уверяя его, что всё хорошо, что я справлюсь, но чем ближе был день церемонии, тем страшнее мне становилось.
И вот, наконец, он настал.
За несколько часов до полуночи началось моё преображение в невесту, которое я, из-за своих переживаний, запомнила смутно. Даже платье толком не рассматривала, хотя уверена, что оно было прекрасно. А на вопросы леди Морано и вовсе отвечала бессознательно: не разбираясь, что это были за вопросы, и какие ответы я на них давала. Словно и не со мной всё это происходило.
Очнулась только тогда, когда мама лорда слегка потормошила меня за плечо.
— Арьяна, милая, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась она. — А то ты настолько бледная, что сливаешься со свадебным платьем.
— Я просто очень сильно переживаю, — отозвалась тихо, наконец-то заметив себя в зеркале.
Ну что сказать, платье, действительно, оказалось потрясающим! Сотканное из невесомых полупрозрачных кружев, в которые были вплетены сверкающие драгоценные камни, оно поражало своим великолепием! Низ платья был из лёгкой, струящейся ткани, расходящейся белыми воздушными волнами, и также усыпан переливающимися кристаллами. Но что больше всего меня поразило, так это отсутствие стягивающего и мешающего нормально дышать корсета. Его заменяли те же кружева, довольно плотно обтягивающие талию, грудь, плечи и спину. Но вопреки всему я не чувствовала смущения от того, что верх был таким вызывающе-откровенным, ведь под тонким кружевом и искрящимися камушками совершенно не было видно ничего сокровенного.
Волосы же оставили распущенными, лишь слегка завили и вплели в них белоснежные ленты вместе с такими же переливающимися полупрозрачными капельками, как на платье. И венчала всю эту красоту тоненькая хрустальная диадема.
— Улыбнись, дорогая, сегодня твой самый счастливый день. — С доброй улыбкой посоветовала мне мама лорда.
Если она хотела меня подбодрить, то у неё получилось с точностью, да наоборот. Потому что в отличие от неё, я знала,
— Идём, тебя уже ждут, — мягко проговорила леди Кэйтелин, беря меня за руку и ведя в сторону двери.
— Кто ждёт? — я занервничала ещё больше, и даже остановилась, вынуждая её сделать то же самое.
— Как кто? — даже удивилась миледи. — Даркхнелл, конечно!
— А разве мы с ним не встретимся уже в храме?