Антидот для мага 2 (СИ)

— Уже уходите? — проникновенно спросили возле самого уха, в то время как большой палец руки, что удерживала мою шею, провёл по бешено бьющейся жилке.

Я знала, что тьма не причинит мне вреда, но я не могла сказать о том, что этого не сделает тёмный. И именно поэтому я боялась. Боялась того, что может прийти в голову одурманенному проклятьем мужчине.

— М-милорд, — отчаянно просипела, вцепившись в пальцы лорда и пытаясь хоть немного ослабить хватку, от которой мне стало не хватать воздуха. — Отпустите… прошу…

— Т-с-с-ш-ш-ш… — к моим губам прижался ещё один палец, — вы слишком много говорите…

Рука с шеи пропала, тут же исчез и палец с губ, напоследок очертив их. Но не успела я облегчённо выдохнуть, как меня одной рукой перехватили за талию, ещё больше вжимая в мужское тело, а второй стали медленно и почти невесомо проводить по боку, спускаясь ниже к бедру, а затем вновь поднимаясь обратно.

— Такая нежная… трепетная… Как цветок сотора, — шептали губы мне в ухо, вызывая странные волны по всему телу. — Это единственное растение, у которого есть душа. И раскрывает он её только перед тем, чья душа так же невинна и чиста. Лепестки сотора даруют исцеление, но они практически не терпят никаких прикосновений. Стоит их коснуться, как они начинают дрожать, словно от страха, а затем осыпаются, погибая, но не сдаваясь на милость победителя…

Тёмный продолжал одновременно шептать и водить рукой вдоль моего тела. От этого стало невыносимо жарко. Кровь словно забурлила, закипела в моих жилах, когда я почувствовала прикосновение кожи к коже… Без преград, некогда разделяющих их. И едва не задохнулась от этих ощущений. Кое-как совладав с собой и сделав усилие, я посмотрела вниз — туда, где бесчинствовала рука мужчины. Но лучше бы я этого не делала! Там, где тёмный проводил рукой, ткань осыпалась пеплом! Одно движение — и больше нет никаких помех, чтобы беспрепятственно касаться обнажённой кожи, вызывая мурашки, рассыпающиеся мелкими крапинками по тем местам, где проводили его пальцы.

Но нельзя! Нельзя было поддаваться! Всё моё естество кричало о том, что нужно бежать пока не поздно. И только глупое сердце готово было остаться здесь, рядом с этим мужчиной, что так бессовестно и слишком мучительно ласкал меня. Это было на грани безумия. На грани непоправимой ошибки.

Ведь это был не тот, ради кого ускоряло свой ход моё сердце. Это был не Морано — это было его проклятье. Оно двигало им. И то, что сейчас делал лорд… Он никогда бы себе не позволил… Ведь по его мнению, я не достойна этих, пусть сначала и грубых, но теперь таких упоительных объятий и ласк, не достойна нежности, поцелуев…Не достойна его…

Только лишь его проклятье хотело получить меня. Безумие, что охватило тёмного. Но не он сам. Так почему же я не сопротивляюсь? Почему трепещу от этих прикосновений, словно лепестки того загадочного цветка сотора? Наверное, потому что тоже схожу с ума. От себя. От всей это ситуации. От него.

— Даркхнелл!! — Этот крик словно выталкивает меня на поверхность. Прихожу в себя и понимаю, что стою практически голая! И при этом прижимаюсь к полностью одетому мужчине! Но выводит меня из равновесия не это, и даже не повторный крик за дверью, — судя по всему принадлежавший леди Кэйтелин — а выбивает почву из-под ног невесомый поцелуй прямо в обнажённое плечо!

— Почему же ты не сопротивляешься? — как-то разочарованно спрашивает… Посланник. И вновь припадает губами к тотчас вспыхнувшему искрой участку тела.

А я настолько потрясена происходящим, что не могу даже звука произнести.

— Даркхнелл, отпусти девушку! — Страх, злость и какое-то отчаяние слышится в голосе миледи. — Не делай глупостей. Это не ты. Слышишь? Не ты!

И на этот возглас дверь внезапно сминается, словно бумажный лист, вылетает наружу и рассыпается на мелкие щепки. Кто-то сдавленно охает, но я не успеваю испугаться, потому что на месте дверного проёма уже клубится тьма. И теперь между мной и спасительным выходом будто глухая стена, из-за которой не доносится ни единого звука с той стороны. Как там мама лорда? Что он с ней сделал? Но мне не дают времени на размышление по этому поводу.

— Вот мы вновь остались одни, — меня медленно разворачивают к себе лицом, и внимательно рассматривают, — не люблю, когда кто-то мешает.

В его глазах я вижу огонь. Настоящий огонь желания. Рьяда, за что?! Почему только лишь его сила так реагирует на меня?! Что будет, когда этот огонь сожжёт нас дотла? Что тогда останется от меня?

— Такая нежная… — Рука лорда касается волос, проводит по ним, зарывается в них, — такая испуганная. Неужели боишься?

Он наклоняется, выдыхая этот вопрос прямо в губы. Так близко. Невыносимо, мучительно близко. Как же хочется прикоснуться к его губам. Ещё раз почувствовать их мягкость, ощутить их напор и… увидеть, как тьма уходит из тёмного.

Озарение вспыхнуло, наверное, ярче, чем огонь в глазах мужчины. Как же я могла забыть?! Ведь это и есть моё спасение!