Антидот к паранойе

– Все, я удовлетворил твое страдание? – поинтересовался Степа, обнаружив, наконец, бокалы для виски, и сворачивая голову бутылке.

Декстер шумно вздохнул.

– Если не можешь получить то, что хочешь, получай то, что можешь, – он поднял стакан, предложенный Степой. – Но если то, что ты получил, тебе не понравится – выкидывай это к черту и занимайся делами, которые приносят удовольствие.

Сакс решительно опрокинул в себя стакан. Степа переглянулся с Элечкой и чуть качнул головой. Нет, на выздоровление это не похоже. Бравурность Декстера, с которой он заявлял о том, что все закончено и возврата к прошлому больше нет, яснее ясного показывала, что вирус кулинарной славы все еще продолжает путешествовать по организму сакса.

Ладно, Степа внутренне собрался. Хорошо же. Сейчас я тебе устрою чистку. Избыток алкоголя иногда помогает от тараканов в голове. Не любят они его. Потому как, если на следующий день тебе запредельно хреново, то ни на какую кулинарию места в голове не останется, а уж на тараканов – тем более.

Ну, во всяком случае, Донкат искренне на это надеялся.

– Выпьем, Шойс, – Степа отчетливо понимая, что ввязывается в безнадежное дело (перепить Декстера с его габаритами и опытом – нереально), но чего не сделаешь ради друга. Ну, и ради того, чтобы больше никогда не возвращаться в одно странное место, где ждет кого-то на помощь странное грубо прорисованное лицо в начале Пути.

– Выпьем, Шойс.

– Выпьем, – первая порция вошла, судя по всему, неплохо, и сакс решительно придвинул к Степе пустой стакан. Тоже хочется почистить голову? Ну что ж, на ловца и зверь бежит.

– Давай, – улыбнулся Степа. – Чтобы готовилось в удовольствие. Я не ошибаюсь. К нашему приезду у тебя там какой-то сыр должен был поспеть, нет?

– Точно, – поднял вверх толстый палец сакс. – Я совсем про него и забыл за этими дурацкими конкурсами. А ты еще не знаешь, что у меня припасено для…

Элечка выразительно посмотрела на экран уникомпа, на котором отображалось лицо юной девушки с распущенными волосами. Девушка понимающе улыбнулась, бросила взгляд куда-то вбок и прижала палец к губам.

– Только Филу не говори, – предостерегла она.

А где-то далеко-далеко грубо прорисованное лицо открыло глаза и начало с удивлением осматриваться вокруг, как будто впервые видело этот белый туман. Странно, но оно точно помнило, что кто-то тут был…

Глава 23

Степе было плохо. Ну, не совсем, чтобы плохо, а так, неумеренно хреново. Выпито-то вчера было ого-го сколько. Самое то для неучастия в активной жизни. От каюты внутрисистемника до каюты гала-люкса он доберется, а дальше ни-ни. Зря что ли они вчера с Декстером развлекались? А кстати, интересно, Шойсу сейчас так же хреново? Если да, то задача минимум выполнена.

Степа вознамерился, было, встать и выяснить, но получилось только сесть. Потому как сразу после подъема организм обозвал его последними словами и сотрудничать отказался. Категорически.

Договориться не получилось, и Степа сдался. Лежать без дела и смотреть в потолок, оказывается, тоже очень неплохо. Своего рода медитация. Баланс между небытием и похмельем.

И этот процесс так увлек его, что когда в поле зрения появилось чье-то смутно знакомое лицо, Степа только вяло отмахнулся.

– Уйди, не видишь, я страдаю.

– Вижу, – отозвалось лицо. – А я как раз и пришел, чтобы придать твоим страданиям законченность. Прогуляться не хочешь?

За такое наглое предложение Степа сейчас и Декстера бы послал, не задумываясь, что уж говорить про какие-то там смутно знакомые лица?

– Тебя выслать, или сам исчезнешь? – поинтересовался Донкат, философски сравнивая ощущения до и после высказывания. Вроде, после ругани немного полегчало.

– Сам не исчезну, – заверило его лицо. – А будешь ругаться, я шефу передам все слово в слово, и не говори, что я тебя не предупреждал.

Лицо состроило хитрую физиономию, и Степа попытался вспомнить, кто это мог быть таким наглым? Не вспомнил, лень было.

Ага, тогда поинтересуемся.

– А шеф у нас кто? – на спине лежать надоело, и Донкат начал переворачиваться на бок.

– Степа, – укоризненно произнесло лицо, меняя выражение с хитрого на сострадающее. – Ты только больше никому такие вопросы не задавай, ладно? Потому как кроме меня, никто такие шутки у нас не понимает. Это в природе соловей – птичка певчая. А у нас Сергей Петрович – Птах стреляющий. С обеих рук. И вообще, просыпайся, давай, Родина зовет.

– Со-ло-вей, – по слогам пробормотал Степа, заканчивая маневр по переворачиванию на бок. – Пом-ню та-ко-го, он еще нам гово…

– А!!!

Оказывается, что организм у него еще ого-го. И ресурсов в нем немеряно. Степу подбросило на кровати, он выпрямился, сфокусировал зрение и уставился на Кирилла Пеннека, в космоштурмовском миру Пенька, позывной у него такой.

– Ты?! – вот тут Степе не похорошело. – Сгинь, нечистая.

Он попытался отмахнуться от видения нечеткими движениями.