Антидот. Противоядие от несчастливой жизни

«Что касается меня, то всякий раз, когда я глубоко проникаю в то, что называю собственным «я», мне всегда встречаются те или иные ощущения: жар или холод, свет или тьма, любовь или ненависть, боль или наслаждение. Я никогда не могу обнаружить себя вне ощущений и не могу наблюдать ничего, кроме них. Когда они пропадают, как во время глубокого сна, я не чувствую себя и, можно сказать, не существую. Если кто-либо по серьезному и непредвзятому размышлению на эту тему сочтет, что у него по поводу собственного «я» другое мнение, я никак не смогу с ним согласиться».

Юм готов согласиться с тем, что нельзя полностью исключать возможность того, что у других людей или даже у всех остальных представителей человечества может быть ясное понимаемое и легко обнаружимое собственное «я». Единственный внутренний мир, который ему полностью подвластен, это мир Дэвида Юма, и поэтому он не пытается доказывать обратное. Но философ сомневается в этом и продолжает: «Я могу осмелиться предположить, что и они представляют собой не более чем кипы или собрания различных ощущений, которые сменяются с невообразимой скоростью и пребывают в постоянном потоке движения».

Современная наука о мозге уверенно подтверждает предположения о том, что личность не есть «нечто», как мы ее себе представляем: по выражению нейропсихолога Пола Брокса, «в мозге нет центра, где все сходится воедино». Хорошей иллюстрацией этому могут служить эксперименты с участием людей с «раздельным мозгом», то есть с удаленным corpus callosum (мозолистым телом), которое соединяет правое и левое полушария головного мозга. Психолог Майкл Газзанига[62] продемонстрировал, что эти люди могут вести себя так, будто каждое из их полушарий — отдельная личность. В одном из опытов в правую половину мозга поступило слово «идти», и пациент встал и пошел. Но когда его спросили, почему он это сделал, левое полушарие, отвечающее за речь, моментально выдало убедительную причину — «за колой». Каждое из полушарий действует в аспектах, которыми мы обычно наделяем личность, и это ставит под сомнение идею о том, что она может находиться в каком-то специфическом отделе головного мозга. Философ Джулиан Бэггини[63] указывает: это не совсем то же самое, что сказать «личность не существует»: из того, что мы можем представлять собой сложный комплекс различных сущностей, а не отдельно взятую сущность, не следует, будто нас нет в действительности. Юмова «кипа ощущений» на самом деле является кипой ощущений. Но дело в том, что мы используем термин и понятие собственного «я», которые при ближайшем рассмотрении — совсем не то, чем кажутся.

Экхарт Толле посмотрел на меня и дружески подмигнул. «Спасибо за то, что уделили мне время», — нерешительно начал я и тут же осекся: забыл, что Толле утверждает, будто не ощущает времени в общепринятом понимании. В «Силе настоящего» он пишет: «Время не имеет никакой ценности, потому что это иллюзия». Важно только «настоящее» — то, что происходит в данный момент.

Чуть подробнее об этом позже, хотя «позже» звучит довольно забавно в контексте абзаца выше.

«Не стоит благодарности», — ответил Толле, еще раз дружески подмигнул и погрузился в молчание. Его улыбка, молчание и моргание глазами были мне знакомы и раньше, хотя и не с близкого расстояния. Несколько лет назад Опра Уинфри расхваливала книги Толле в своем ток-шоу и подписала его на десять недель участия в своих онлайн-семинарах. Во время этих семинаров Опра постоянно говорила о нем, как о духовном лидере, способном изменить планетарное сознание, а он только улыбался и моргал, явно беспокоя ведущую своим желанием нарушить одну из главных заповедей эфира: ни в коем случае не молчать долго.

Обычно мы замечаем свой внутренний голос (который как раз в этот момент критиковал меня за неспособность начать разговор с толкового вопроса), когда волнуемся, а я действительно волновался. Но отправной точкой мировоззрения Экхарта Толле, как он стал его объяснять в ответ на вопрос, который я наконец-то сформулировал, является то, что мы проводим в компании этого голоса всю свою жизнь.